языком он обвел ушную раковину, прихватив зубами мочку моего уха вместе с бриллиантовой

сережкой.

– Сладкая, - прошептал он, проводя рукой по бедру и задирая узкую юбку.

– С чего вдруг такие перемены? – выдавила я из себя, плавясь в его руках как восковая кукла.

– Почему нет? Ты же тоже этого хочешь, - произнес он тоном искусителя.

Не было смысла отрицать очевидное.

– А как же Катюша? – решила я расставить все точки над i.

– А мы ей не скажем, - вкрадчиво ответил Макс, запуская руку под кофточку и расстегивая

бюстгальтер.

– То есть как это? – я даже протрезвела.

– Инд, ну чего ты ломаешься, как целка? Мы ведь можем доставить друг другу удовольствие, и

никто ничего не узнает.

Я согнула локоть и со всей силы двинула его в солнечное сплетение. Макс отпрянул от меня,

схватившись за грудь. Вот дура, я ему уже в любви собиралась признаться, а он мне решил

предложить перепихнуться по тихой. Конечно, Катюша то не дает, спермотоксикоз замучил.

– Если тебе так зачесалось, могу деньжат подкинуть, прогуляешься до Набережной, авось там еще

не всех на сегодня разобрали, а я тебе не шлюха придорожная.

Встав с дивана, я поправила одежду и с видом оскорбленной добродетели прошествовала на

кухню к Альке.

Такого Максим не ожидал. Неслабо она его двинула. С виду маленькая, хрупкая, а на деле… думал

он, потирая место удара. Поднявшись с пола, куда он отлетел, Дубровин пошел следом.

– Инди, ну, извини, если обидел.

– Извини?! Да пошел ты, (далее последовало направление движения явно эротического

содержания).

– Катю мы значит любим, а потрахаться так это ко мне!

Алька налила два бокала, один сунула мне, а другой Максиму.

– А теперь выпили, остыли и помирились. Ну!
– нахмурила она брови.

Я залпом опрокинула в себя мартини, Макс выпил свое мелкими глотками.

– Ладно. Мир, - сдалась я.

Ничего Максим, ты еще на коленях передо мной ползать будешь, дала я себе обещание. Я всегда

получаю то, что хочу, а хочу я не просто с тобой перепихнуться втихаря, а душу твою получить в

свое полное владение на блюдечке с голубой каемочкой. А уж как я этой твоей душой

распоряжусь, я потом придумаю.

Макс остался ночевать у Алинки в гостевой спальне, а мы вместе с ней завалились спать в спальне

ее родителей. Жгучая обида не давала уснуть. В голове вертелись различные варианты мести

один безумней другого. Наконец, я, кажется, придумала, как поставить на место зарвавшегося

героя-любовника. Только для исполнения моего плана мне нужна была публика. Что ж придется

подождать пару недель, на день рождение к Алинке обычно половина класса приходит.

Глава 5

Собираясь во вторник на тренировку, я гадала, как Руслан поведет себя, встретившись со мною

вновь. Тогда по его глазам я успела прочесть явное мужское желание, но ничего такого при нашей

новой встрече я не заметила. Он вел себя со мной также как с остальными. Во время спарринга

мы снова оказались в паре. Он был абсолютно спокоен. Указал мне на допущенные ошибки во

время поединка. Почему то его равнодушие меня задело, я ждала другой реакции. В четверг

повторилось тоже самое. Ввиду отсутствия интереса с его стороны к моей персоне посещать

тренировки мне стало неинтересно и поэтому в субботу я уже туда не пошла.

В школе мы с Максимом сознательно избегали друг друга. Я по-прежнему втихаря кусала губы,

наблюдая его нежности с Катюшкой.

В пятницу на уроке литературы Людмила Юрьевна попросила меня вслух прочитать статью одного

известного критика на произведение американского писателя Джерома Сэлинджера «Над

пропастью во ржи». Я обладала хорошей дикцией. Выйдя к доске, я взяла в руки журнал и начала

читать вслух. Где-то на середине страницы я почувствовала легкое головокружение. Не обращая

на него внимания, я продолжила, к головокружению присоединился шум в ушах. Оторвав глаза от

журнала, я посмотрела на класс. Изображение поплыло, колени ослабли, и я почувствовала, что

проваливаюсь в темноту. Женька сидел за первой партой. Рванувшись ко мне, он успел поймать