Они выехали со двора. Александр сильнее сжимал в руках руль. Костяшки пальцев время от времени белели, то опять принимали свой обычный вид. На радио играла какая-то советская песня. Парень не заметил, как постепенно стал набирать скорость. Визг матери вернул его на землю.

– Саша, осторожнее! – закричала она, когда он чуть ли не врезался в машину, которая ехала впереди них.

– Прости, - он качнул головой

– Ты что, погибнуть хочешь? – в легком шоке спросила мать

– Я никогда не погибну, - твердо произнес Александр, останавливаясь на светофоре

– Типун тебе на язык! Все под Богом ходим, - ответила женщина

Машина дернулась на зеленый цвет и плавно поехала вперед. Саша старался не гнать и ехать не больше 60 км/ч. Мамой он дорожил.

– Вот смотри сколько памятников, - она указывала пальцем на венки и маленькие памятники над дорогой, мелькавшие за окном. Здесь они были, чуть ли не на каждом шагу.

– Мам! – не выдержал парень, - Ну хватит! Не собираюсь я погибать пока что, успокойся, - он оторвал правую руку от руля и накрыл мамину ладонь, лежавшую у нее на колене.

– Ох, сын мой. А если что-то все-таки случится? Тебе будет все равно, а мне? Ты подумал, каково будет мне? – в уголках ее глаз замерцали слезы

– Не начинай, все же хорошо, - он сильнее сжал руку матери

– Ох, Сашенька.., - вздохнула она

Больше эту тему не затрагивали и в полном молчании доехали до рынка.

Александр в очередной раз выругался себе под нос, когда его толкнула какая-то тетка с двумя огромными пакетами в руках. Людей сегодня было много. Нет, их всегда много, но сегодня казалось, будто они все сговорились и в один день пошли на рынок. Или же просто Саша давно не ездил с мамой за продуктами? Он шел следом за матерью и пытался не упустить ее спину, обтянутую светло-синей футболкой. Не любил он ездить за покупками. Ходишь вот так следом, ноги бьешь, портишь нервы. Он бы предпочел отсидеться в машине, но как же мама донесет тяжелые пакеты? Тем более, зная ее Александр был уверен, что наберет она целую гору. Что, собственно, и случилось. Они останавливались, чуть ли не возле каждого киоска, чуть ли не возле каждого прилавка. Это хорошо, что женщина так тщательно выбирает еду, но время стало поджимать.

– Мам, ты что, весь рынок решила скупить? – заныл парень

– Все-все, сейчас еще сыр и едем, - ответила она, упаковывая в пакет зелень

Саша покорно следовал за ней. Через минут 20 он уже ставил набитые пакеты в багажник. Зачем столько набирать было? Он торопливо открыл переднюю дверцу, приглашая маму сесть. Они двинулись в путь. Парень старался не гнать, хотя сам торопился. Женщина это заметила, но ничего не сказала.

Был час-пик, поэтому они застряли в пробке. Александр уже в открытую психовал и не скрывал своих эмоций. Мать мрачно качала головой в разные стороны, искоса поглядывая на сына. Медленно продвигаясь, вперед парень успел продумать весь день до конца, распланировал все до минуты. Вот сейчас он везет маму домой, едет к Ольге, потом с друзьями потусоваться и сдать экзамен. После – приедет домой и обязательно выспится. Он устало потер переносицу. День начинался хорошо, но в ходе событий планы неторопливо рушились. Наконец-то они выбились из длинного потока машин. Саша прибавил скорости. Подъехал к дому.

– Саш, давай я сама донесу уже, - мама принялась выходить из машины

– Я помогу, - вышел следом парень

Как бы он не спешил, но мама это святое. Пусть он опоздает, но ее не бросит. И пусть это будут пакеты с продуктами, он не позволит себе лишний раз нагружать мать. Ведь она та, кто дал ему жизнь. Он это понимал и ценил.

Александр занес пакеты в квартиру и даже на кухню, поближе к холодильнику. Он хотел еще разложить их по полкам, но мама выгнала его, сказав, что сама справится. Парень выбежал из квартиры, нажал кнопку вызова лифта. Он долго не ехал, Саша плюнул и побежал вниз по лестнице. Он услышал, как открылась дверца лифта на месте, где он его вызывал, но уже было поздно.

До дома Ольги он добрался крайне быстро. Если бы мама видела, с какой скоростью он мчался по городу, ее бы схватил инфаркт. Хоть и парню было тревожно на душе, сейчас это отступило на второй план. Находившись рядом с Олей, он будто отключался от всего мира и существовал только с ней. Так что тревога ушла куда-то в самые глубины души, а сам парень уже звонил в дверь ее квартиры. Открыла она сразу же и прямо с порога кинулась ему на шею. В нос Александру ударил запах апельсинов. Он понял, что она только что из душа, судя по ее влажным волосам. Парень жадно обнял девушку и прижал к себе, не желая отпускать. Словно видит ее в последний раз.

– Задушишь, - прошептала она, еле дотягиваясь до его уха. Ростом она была маленькая и лиш когда обувала каблуки, то доставала парню до подбородка.

Он опомнился, понимая, что и правда с такими объятиями может ее задушить. Она отступила внутрь квартиры и потянула за собой парня. Он запер дверь и уже, не стесняясь того, что соседи по лестничной клетке смогут увидеть, насколько он по ней скучал, набросился на Олю нежно, но в тоже время требовательно, целуя ее губы, шею, ключицы. Она крепче прижала его к себе, обхватив сильную шею обеими руками. Саша понес ее в спальню. На самом деле, он не так планировал провести с ней время. Но такой расклад событий его тоже устраивал. Парень думал, что они просто посмотрят телевизор, пойдут, прогуляются, понежатся друг с другом, поворкуют. А самое главное, что сегодня он надел джинсы, в которых прятал ту самую бархатную коробочку. Он не собирался делать сегодня ей предложение, но, посчитав это за знак, который подают ему свыше, решил, что это случится именно в этот день.

Он любил ее со всей возможной нежностью, он был ласковым и отдавался ей, а она ему будто в последний раз. Они любили друг друга. В их отношениях не было главного и подчиненного. Они были равны друг перед другом. Александр оберегал свою Ольгу, заботился, защищал и она это чувствовала. Она показывала, что полностью принадлежит ему, и он это знал. Его это окрыляло и придавало еще больше энергии и желания. Оля также защищала Сашу, но не в том плане. Она показывала женщинам, которые в наглую клеились к парню, что на самом деле он только ее. А он это видел и не имел ничего против. Хотя мог и сам отшить их. Рядом с ней он, как и она, чувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете. Они боялись потерять друг друга, разбить их чашу любви, не уберечь.