– Жертва нужна была племени, – вслух сказал Волк. – Калан, как и Волк, из племени Красной Птицы. А Береговые – это чужое племя. Каменному Хозяину нужно было отдать человека чужого племени.

– А если Береговые захотят отомстить? А если эта жертва обидит Хозяйку Большой воды? – не сдавался Калан. – Ведь Хозяйка любит Береговых людей.

– Птицы захватили его на своей земле, – пожал плечами Волк. – И потом принести жертву велел шаман. А шаман мудрый. Если Хозяйка захочет наказать его, он уйдет в страну Огня. Туда-то ей никогда не добраться.

Теперь задумался Калан. Туда Хозяйке воды действительно не добраться. Страна Огня. Гремящие горы. Огромным каменным мостом протянулись они в море, уходят за небосклон. Что там, на краю неба и земли?

Опасен путь через страну Огня. Горы спят, похрапывая, как усталые путники, но когда они пробуждаются – плохо людям, плохо животным. Три лета тому назад Старик выплюнул каменную тучу, безмолвную и страшную. Среди солнечного дня вдруг наступила темная ночь, и черный пепел покрыл лес, вигвамы, лица людей, их одежду, оружие.

А прошлым летом Беркут залил огненным дождем Желтую долину, и дождь этот сжег охотников, которые преследовали там баранов.

Вечно враждует с морем Медведь. Заливает море огненными реками, хочет осушить его. Клубы пара поднимаются тогда над разыгравшейся битвой. Воет, кричит Медведь, бурлит и кипит море. Рыба, сварившаяся в этом грохочущем котле, плывет по воде, и, когда битва затихает, Береговые люди подбирают ее.

Говорят, есть в стране Огня гора. Прозрачные ручьи стекают по ее склонам. Но нельзя пить их воду. Это мертвая вода: каждый, кто сделает хоть глоток, падает замертво. Даже рыбы умирают вблизи того места, где эти ручьи впадают в море. И есть этих рыб тоже нельзя: они ядовиты.

Раскаленными каменными глыбами швыряется Ворчун. Глыбы падают неподалеку от его подножия, а когда Ворчун рассердится, долетают даже до стойбища людей Красной Птицы, хотя оно и далеко от Ворчуна.

Страшно, жутко в стране Огня. Только шаман знает, когда огненные слуги Каменного Хозяина спят, когда опасность не так велика и можно добраться до его богатств. А их у Хозяина много: черный лед, из которого делают острые наконечники и ножи, краски, горючий камень…

Каменные цветы растут в его садах: синие, лиловые и прозрачные, как роса. А еще, говорят, есть в Огненной стране озеро. Так прозрачны воды этого озера, что каждый камешек на его дне виден, а ночью оно светится. Мерцающее сияние волнами катится по его воде, затухает и снова разгорается. Каждый, кто искупается в его водах, забывает о болезнях, становится молодым и сильным.

– В стране Огня много богатств, – вздохнул Калан, – но огненные слуги хорошо охраняют их.

– Шаман, наверное, знает путь через страну Огня, – кивнул Волк. – Но ходит тоже недалеко, а что там, за нею, – и он не знает. Может, там еще больше богатств? Волк спрашивал – никто не знает.

Потянуло холодом от снежных сугробов, еще лежавших в глубоких оврагах. Калан застегнул костяные застежки меховой накидки.

– Пойдем, – потянул он Волка. Молодые охотники двинулись к стойбищу.

Серое небо перечеркнули черные жерди вигвамов. Верхушки жердей, связанных ремнями, были украшены или разноцветными пучками перьев, или расцвеченными шкурками, или просто зелеными ветками. Разрисованы были и шкуры, покрывающие жерди: зигзагами, кругами, звериными мордами. Но сейчас, ночью, все вигвамы казались одинаково серыми. Калан пошел спать, а Волк направился к тускло освещенному вигваму, который стоял на краю стойбища. Там жил Серый Медведь.

Неуютно было в вигваме Серого Медведя. Пол, покрытый ветками кедрача, несколько облезлых шкур, почерневшие от копоти камни очага и груда заготовок для оружия: кремни, черный лед, клыки хищников, оленьи рога, каменные молотки, плоская каменная наковальня.

Серый Медведь как раз делал наконечник для стрелы. Он подогревал на огне пластинку, а потом окунал кедровую хвоинку в холодную воду и капал на пластинку. От черного льда откалывались небольшие чешуйки, и постепенно пластинка превращалась в гладкий острый наконечник. Правда, обивая пластинку каменным молотком, он сделал бы наконечник намного быстрее, но тогда наконечник был бы шероховатым и не таким острым, как от огня и воды.

Каждый охотник племени мог изготовить нож, наконечник, скребок, но обычно все оружие, резцы и даже иголки делали мастера. А племя кормило их и одевало.

Серый Медведь осмотрел готовый наконечник. Теперь наконечник напоминал вытянутый лист с черенком и очень острыми краями. Мастер снял с очага вогнутую каменную плиту, в которой кипели копыта оленя, кусочки смолы и рыбьи кости. Вода в плите почти выкипела, и на дне ее загустел желтоватый студень клея. Серый медведь достал из-под шкуры гладко выструганное древко стрелы, расщепил его, смазал клеем и вставил в расщеп черенок наконечника. Туго обмотал конец стрелы оленьими жилами, а к другому концу приклеил несколько перьев. Осмотрел стрелу, довольно хмыкнул и отложил к уже готовым.