— Передам, Таск, обязательно. Сообщай мне обо всем, что узнаешь. Конец связи.

Изображение исчезло.

— Он выглядит усталым, — сказал Таск.

— Сколько мы его знаем, он всегда выглядел усталым, — отозвался Икс-Джей.

— Интересно, какие у него намерения? Чего он не договаривает? Опасно, он говорит, но в чем опасность — не сказал. И самого короля втянул в это дело. Да, теперь не то, что раньше. Тогда Дикстер сказал бы нам обо всем, ничего бы от нас не утаил.

— Наверное, это был какой-то другой Дикстер, которого я не знал, — возразил Икс-Джей. — Я помню того Дикстера, который то и дело командовал «Огонь!» — и мы стреляли. Или в нас стреляли. И мы никогда не спрашивали «зачем» или «до каких пор». Ты стареешь и становишься сентиментальным.

Старый и сентиментальный. Крошки печенья. Маленький мальчик, шоколадно-смуглое личико на груди у Нолы. Ее большой живот. Двойня.

Огонь. Стреляем мы. Стреляют в нас. Боль. Взрыв. Ослепительная вспышка. И снова боль…

— Я говорю, не разбудить ли Линка? — громко — уже во второй раз — спросил компьютер.

Таск слегка всполошился:

— Да, конечно, и немедленно. Узнай, сколько денег потерял он прошлой ночью. И не надейся, что он сам скажет тебе правду.

Икс-Джей энергично взялся за дело. За спиной у себя Таск услышал жужжанье переговорного устройства, а потом невнятный — спросонья — голос Линка:

— А? Что? Который час?

И в ответ — сердитое фырканье компьютера.

Таск сидел, скрестив на груди руки и уставясь на пустой телеэкран. Разговор, который вели между собой на повышенных тонах Линк и компьютер, проникал в его сознание не больше, чем монотонный шум, похожий на привычное гудение мотора во время долгого полета. Да Таск и не прислушивался к этой перепалке. Икс-Джею пришлось обратиться к Таску дважды или даже трижды, прежде чем тот уразумел, что компьютер, так сказать, вернулся.

Таск перевел взгляд на ящик с обезьяньей мордой, бывший не чем иным, как компьютером Икс-Джей.

— Ты что-то сказал?

— Сказал, что ты рад тому, что Дикстер снял тебя с крючка.

— Рад? — повторил Таск, не вполне понимая, о чем речь.

— Ты рад, что Дикстер не послал тебя на это дело. Я слышал, как ты вздохнул. И не говори, что это был вздох сожаления. Мне лучше знать.

Таск почувствовал боль в нижней части позвоночника. Боль поползла вверх по спине. Забилось сердце, участилось дыхание. Таск весь покрылся испариной. Он приложил руку к груди. Рука дрожала, ощущая плотное углубление там, где был шрам. Для него это всегда оказывалось неожиданностью — ощутить прочную кость вместо мякоти, взглянуть на собственную руку и не увидеть крови на ней.

Он немного помнил о том, как послушники Абдиэля, ловца душ, ранили его, о том, как Крис принес его обратно на борт космоплана и как Дайен исцелил его в какой-то церкви, которая теперь зовется Церковью истинного чуда. Таск немного помнил обо всем этом, но что-то с тех пор навсегда запало ему в душу и ночами, во сне, напоминало о себе.

Он резко встал и схватил свой летный комбинезон, надел его, хотя на послеполуденном солнце было все еще изнурительно жарко. Стоял такой зной, что можно было бы изжарить яичницу на металлическом капоте джипа. И в то же время Таска трясло, как в холодном ознобе.

— Куда ты? — спросил Икс-Джей. — У нас есть дела.

— Я и собираюсь ими заняться. Пойду к Линку.

Икс-Джей сердито зажужжал:

— Ты с таким же успехом можешь заложить за воротник здесь, никуда не отлучаясь.

Таск остановился, скрежеща зубами и пытаясь унять дрожь. Он не был уверен, что сумеет одолеть приставную лестницу.

— Слушай, я хочу разузнать, что они передали Линку. А ты попытайся связаться с Джараном, Рифером или с кем-нибудь еще из старой команды — на твое усмотрение. Скажи им как бы между прочим, что мы интересуемся, все ли так на самом деле, как сулит нам этот «Легион Призраков».

— Ты стареешь, — повторил Икс-Джей. — Стареешь и становишься сентиментальным. Ты обрадовался…

Таск полез вверх по приставной лестнице, задерживаясь на каждой ступеньке и чувствуя, как вибрирует металл под его пальцами. Икс-Джей открыл люк в тот самый момент, когда Таск добрался до него.

— Позвони Ноле, слышишь? Скажи ей, что сегодня я не смогу прийти домой обедать.

— Стареешь, — пробурчал Икс-Джей, — и становишься сентиментальным.

Компьютер подождал, пока окончательно не стих монотонный рев двигателя удаляющегося джипа на воздушной подушке, а потом позвонил Ноле.

— Это я, Нола, Таска сегодня к обеду не жди. Да, у него снова озноб. Он пошел к Линку… Пошел в прошлое. Это по тому делу, которое предложил Дикстер. Нет, Таск не собирается заниматься этим, но временами кажется, что мог бы… Что? О, конечно! Понятное дело, Дикстер, Дайен… Дайен… Ничего удивительного — все как будто возвращается в прошлое. Я? Разумеется. Я был полон сочувствия и такта. Я сказал ему, что он стареет и становится сентиментальным… Нет, он ничего не сказал. Что? Двойня? О, великолепно, чудесно! Это именно то, что надо. Смотри, если вы сами не справитесь, с превеликим удовольствием куплю тебе учебник.