Дайен вздохнул: «Надо будет рассказать об этом Камиле. Пожалуй, расскажу. Она никому не проговорится. Она скорей умрет, чем предаст меня. Но в таком случае я должен буду сказать ей и о моем дядюшке… — Дайен поморщился от отвращения. — Она не станет хуже думать обо мне. Это не мой грех. Мой отец скорее всего ничего не знал о том, что происходило между дядюшкой и теткой. Однако все это постыдно и низко, отвратительная штука узнать нечто подобное о своей семье. Но Саган прав».

«Никто ничего не должен знать! Ни ваша жена… ни любовница».

Одно лишь воспоминание об этом предостережении Сагана заставило Дайена вновь густо покраснеть.

Он только предполагал, что Дайен решил. Он не мог достоверно знать правду.

Дайен выпрямился, критически разглядывая свое отражение в стальной перегородке.

«Есть ли разница между твоим преступлением и преступлением твоего дядюшки»?

Дайен резко отдернул руку. Кто произнес эти слова? Саган? Или они прозвучали из глубины его души, из глубины, которую моралисты, несомненно, назвали бы его совестью.

«Конечно, есть, — успокоил он себя. — Наша любовь с Камилой не имеет ничего общего с кровосмешением и с болезненным наваждением. Это любовь. Я люблю Камилу, а она любит меня. Мы хотели бы всегда быть вместе. И лишь коварство судьбы разделяет нас. Наша любовь никому не причиняет вреда. И можно ли считать, что я нарушил клятвы и обещания, которые с самого начала не имели для меня значения? Наша любовь безгрешна, она не заслуживает осуждения. В мире много зла, но наша любовь не зло, от нее никому не будет плохо…»

Он решительно опустил руку на контрольную сканирующую прокладку. Дверь открылась перед ним.

При его появлении Камила закрыла книжку, которую читала. Она подошла к нему, улыбаясь, но ее улыбка сразу же угасла. Он, видимо, не сумел придать своему лицу того выражения, которое хотел.

— Что случилось, Дайен? Ты не можешь сказать мне об этом? — быстро проговорила она, избавив его от необходимости отвечать. — Прости, я не должна была спрашивать тебя ни о чем. Ты хочешь, чтобы я ушла? Я…

— Дорогая! — Дайен прижал ее к себе, прижал крепко, чувствуя исходящую от нее силу и успокоение. — Нет, не уходи. Ни сейчас. Никогда. Я не могу сказать тебе, что случилось, но это не имеет значения. Только будь со мной, слышишь?

Они молча обняли друг друга. Дайен представил себе Камилу держащей над ним щит, защищающий его от ударов, направленных на него, пока к нему не вернутся силы и он не поднимет оружие и не ринется снова в бой.

«Я должен выиграть время, — решил он. — Я вернусь во дворец и проинформирую Дикстера обо всем, что сам сегодня узнал. Надо, чтобы между адмиралом и Саганом установилась надежная связь.

Но с этим можно подождать до завтра. До утра. Жаль, что придется раньше времени расстаться с Камилой. Но эту ночь я проведу с ней. Эту ночь…»

— Ваше величество, — прозвучал голос из переговорного устройства.

Дайен поцеловал волосы Камилы и, прижимая ее к себе, ответил:

— Да, Д'Аргент?

— С вами хотел бы переговорить адмирал Дикстер, Ваше величество. Он на экране. Он просит о… конфиденциальной беседе.

Дайен вздохнул. Камила выскользнула из его объятий.

— Нет, не уходи, — прошептал он. — Нельзя ли подождать до утра, Д'Аргент?

— Адмирал говорит, что у него дело чрезвычайной важности, не терпящее отлагательства, Ваше величество.

— Придется переговорить с ним, — сказал Дайен Камиле. — Надеюсь, это будет недолго.

— Я буду здесь, — ответила Камила.

— Как бы я хотел… — начал Дайен и запнулся. — Иногда мне хочется, — продолжал он после паузы, — чтобы я… чтобы мы были самыми обыкновенными людьми. Как Таск и Нола. Всегда вместе. Самое большое их беспокойство — вернет ли им налоговая инспекция их телевизор.

Камила потупилась и не ответила.

Дайен снова вздохнул:

— Это свойственно людям: никогда не довольствоваться тем, что у них уже есть. Они всегда хотят чего-то еще. Когда я был никем, мне не хотелось им быть. Теперь, когда я король, мне снова хочется быть никем.

— Вам надо справиться с вашим последним кризисом, Ваше величество, — тихо сказала Дайену Камила. Поцеловав его в щеку, она взяла свою книгу и скрылась в спальне.

Снова придав своему лицу подобающее выражение, Дайен вышел в коридор. Д'Аргент уже ждал его, как и капитан личной гвардии.