Шрифт:
падения и не кается, то обычно сам впадает в тот же грех. Так
происходит, чтобы человек осознал своё падение. Бог по Своей любви
попускает скопировать состояние того, кого он осудил.
Мы должны быть очень осторожны с осуждением! Какую
несправедливость мы причиняем ближнему, когда его осуждаем! Хотя в
действительности мы причиняем несправедливость себе, а не другим,
83
потому что Бог от нас отвращается. Ничто так не ненавистно Богу,
как осуждение
Осуждение и злословие - самые страшные грехи, они сильнее, чем
любой другой грех, удаляют Благодать Божию.
Только Бог судит праведно, потому что только Он знает сердца
людей. Мы, не ведая праведного суда Божий, судим "по наружности",
внешне, и потому осуждаем и несправедливо обвиняем других. Наш
человеческий суд - это величайшая несправедливость.
Если кто-то осуждает за что-нибудь другого, но не осознаёт своего
падения и не кается, то обычно сам впадает в тот же грех. Так
происходит, чтобы человек осознал своё падение. Бог по Своей любви
попускает скопировать состояние того, кого он осудил.
… пока не придёт Божественное просвещение, не доверяй
собственному мнению. Если у человека не очистилась способность
суждения, а он суётся в чужие дела и судит Других, то постоянно
впадает в осуждение.
Умаление осуждения
Главное, чтобы очистились душевные очи… Достигнув хорошего
духовного состояния, человек всё видит чисто, оправдывает все
недостатки других, в хорошем смысле, потому что видит их духовным
зрением, а не человеческим.
Есть люди, которые совершают тяжкие преступления, но у них
есть много смягчающих обстоятельств. Кто знает, каковы эти люди в
глазах Божиих? Если бы Бог нам не помогал, то, может, и мы были бы
хулиганами. Допустим, преступник совершил двадцать преступлений, я
его осуждаю, но не знаю, что у него было в прошлом Кто знает, сколько
преступлений совершил его отец!.. Может, с его детских лет посылали
воровать? А потом, в молодости, много лет он провёл в тюрьме, где его
учили опытные воры. Он мог бы совершить не двадцать, а сорок
преступлений, но сдержался. А я со своими наследственными задатками
и воспитанием теперь уже должен был бы творить чудеса. Я творю
чудеса? Не творю. Значит, извинения мне нет. Но даже пусть я
совершил двадцать чудес, а ведь мог совершить сорок. Значит, опять же,
извинения мне нет. Такими помыслами мы отгоняем осуждение и слегка
размягчаем наше твёрдое сердце.