И когда ночь ужаса наконец завершилась, Тарсис оказался на сухом месте. Его белокрылые корабли подстреленными птицами распластались на песке. Израненные, ошеломленные, уцелевшие горожане попробовали заново отстроить свой город. И все это время они ждали, что Соламнийские Рыцари вот-вот придут из своих великих северных крепостей, из Палантаса, Соланта, Вингаардской Башни, Телгаарда — придут к ним на юг, в Тарсис, помогут и защитят.

Но Рыцари так и не пришли. Они и сами переживали несчастья и трудности, не позволившие им покинуть Соламнию. Но даже и пожелай они выступить в поход, им преградило бы путь Новое море, разделившее земли Абанасинии. А гномы, жители горного королевства Торбардин, наглухо закрыли свои ворота, не впуская к себе никого, так что перебраться через горы стало невозможно. Эльфы укрылись в лесах Квалинести, зализывая раны и кляня людей, которых они считали виновниками постигшей мир катастрофы… Одним словом, вскоре Тарсис утратил всякую связь с той частью мира, что лежала севернее Харолисовых гор.

И вот таким образом, когда сделалось ясно, что Рыцари бросили город на произвол судьбы, вослед Катаклизму грянул День Изгнания. Правитель города был поставлен в нелегкое положение. Самому ему не очень-то верилось в продажность и развращенность Рыцарей, о которой ему твердили сановники. Но он понимал, что народу необходимо было свалить на кого-то все свои беды. А значит, прими он сторону Рыцарей, с властью придется распрощаться. И правитель сквозь пальцы взирал на разъяренные толпы, набросившиеся на немногих Рыцарей, которые еще оставались в Тарсисе. В тот день их частью изгнали из города, а частью — убили.

Через некоторое время в Тарсисе восстановился порядок, Правитель и Правящий Род набрали новое войско… Однако многое переменилось. Люди решили, что древние Боги, которым они поклонялись так долго, отвернулись от них. Что ж, они нашли себе новых Богов, и что за беда, если эти новые Боги редко прислушивались к молитвам. Жреческие традиции страны, бытовавшие до Катаклизма, были утрачены. Зато лжесвятые, сыпавшие пустыми обещаниями, множились, как поганки после дождя. Повсюду шныряли шарлатаны-целители, торговавшие направо и налево мнимыми панацеями…

Минуло еще время, и значительная часть населения покинула Тарсис. По рыночным площадям города уже не разгуливали матросы; эльфы, гномы и иные народы больше не посещали его. И людям, оставшимся в Тарсисе, это пришлось как раз по нраву. Они перестали доверять внешнему миру и начали страшиться его. Чужестранцев здесь более не приветствовали.

Однако Тарсис столь долго был знаменитым центром торговли, что жители окрестных земель все еще продолжали считать его таковым, и те, кто мог добраться сюда, приезжали по-прежнему. Постепенно внешняя часть города была восстановлена. Внутренняя же — храмы, школы, знаменитая библиотека — так и осталась лежать в руинах. Снова зашумел базар. Только теперь здесь торговали разве что окрестные земледельцы, а из духовных лиц на площади собирались лишь лжежрецы, проповедники новомодных религий. Сонный покой распростер над городом глухое ватное одеяло. Если бы не зримое свидетельство — разрушенный центр города, — минувшие дни богатства и славы могли бы показаться бесплотным сном.

Слухи о нынешней войне, конечно же, достигли и Тарсиса, но их не слишком-то принимали в расчет. Другое дело, что Правитель все же отправил войско на юг, охранять подступы с Равнин. Если его спрашивали, с какой, мол, стати, он отвечал: полевая разминка, учения, не более того. В конце концов вести о войне были принесены с севера, — а ведь Соламнийские Рыцари, как все хорошо знали, ради восстановления былого влияния готовы были на любую низость. Оставалось лишь удивляться глубине их падения: это надо же дойти до того, чтобы начать распускать совершенно дикие слухи о возвращении драконов!..

Вот таков был Тарсис Прекрасный, в который однажды утром, вскоре после восхода солнца, вступили наши герои.

С нескольких заспанных стражников, дежуривших в то утро на городской стене, разом слетел сон при виде хорошо вооруженных путешественников, пришедших явно издалека и стучавшихся в ворота. Что ж, их впустили и даже не стали особенно расспрашивать. Вожак, рыжебородый Полуэльф с мягким голосом — подобных ему в Тарсисе не видели уже много десятилетий — объяснил, что они одолели долгий путь и искали убежища. Его спутники смирно стояли позади, не делая никаких угрожающих поползновений. И стражники, зевая, порекомендовали им гостиницу «Красный Дракон».

На том все бы могло и кончиться. В самом деле, какие только типы не наведывались в Тарсис — и чем больше было разговоров о войне, тем чаще. Но ветер распахнул плащ одного из незнакомцев как раз в тот момент, когда он входил в ворота, и на утреннем солнце блеснули стальные латы. Глазам какого-то стражника предстала ненавистная и многажды обруганная эмблема Соламнийских Рыцарей, выбитая на древнем нагруднике. Хмурясь, стражник незаметно отступил в тень, а потом последовал за маленьким отрядом по улицам города.

Он видел, как они вошли в гостиницу «Красный Дракон». Он терпеливо мерз снаружи, пока не решил, что они, должно быть, уже разошлись по своим комнатам. Тогда он вошел внутрь и перекинулся несколькими словами с хозяином. Заглянув в зальчик, он увидел там наших героев: они сидели за столиком и, видимо, не собирались в ближайшее время никуда двигаться. Стражник вышел наружу и бегом помчался докладывать начальству…

— Вот и доверяй после этого кендерским картам! — проворчал гном, отставляя пустую тарелку и утирая губы ладонью. — Это ж надо, привести нас в морской порт, где моря нет и в помине!