И рухнул на руки Танису.

— Побудь-ка здесь, — усаживая его поудобнее, сказал Полуэльф. — Ты все равно с места сдвинуться не можешь. А я попробую обойти квартал и проникнуть в гостиницу сзади.

Танис побежал вперед, прячась в развалинах и бросаясь из одной подворотни в другую. Он уже огибал квартал, когда хриплый крик заставил его оглянуться. Он увидел Флинта, отчаянно размахивавшего руками. Танис бросился к нему через улицу.

— Что такое? — спросил он. — Почему ты не… — И прошептал: — Ох, только не это!..

Гном, с мокрым от слез, измазанным золой лицом, стоял на коленях рядом с Тассельхофом. Кендера прижимала к земле тяжелая балка. Мальчишеская рожица Таса была пепельно-серой, кожа похолодела…

— Безмозглый паршивец! — чуть не плача, простонал Флинт. — Ну надо же было целый дом на себя уронить!..

Руки гнома кровоточили, изодранные в бесплодных попытках сдвинуть тяжеленный брус. Для этого понадобилось бы трое взрослых мужчин. Или один Карамон. Танис пощупал шею кендера, ища пульс. Биение было слабым, еле заметным.

— Побудь с ним, — сказал Танис, хотя это было совершенно излишне. — Я попробую пролезть в гостиницу и привести Карамона.

Гном мрачно посмотрел сперва на него, потом на гостиницу. Оттуда слышались вопли драконидов. Было видно, как сверкали их мечи в свете огня. Время от времени из гостиницы били мертвенные вспышки — это колдовал Рейстлин. Флинт покачал головой. Вернуться с Карамоном было не проще, чем перелететь по воздуху. И все же гном улыбнулся:

— Давай, сынок. Я уж за ним присмотрю… Прощай, Танис.

Танис попытался ответить, но не смог. И молча побежал дальше.

…Рейстлин закашлялся и вытер ладонью кровь с подбородка. Он с трудом стоял на ногах. Пошарив во внутреннем, потайном кармане одежд, он вытащил маленький черный кожаный мешочек. У него оставалось в запасе всего одно заклинание, и неизвестно, хватит ли сил его произнести. Дрожащими от усталости руками он попробовал высыпать содержимое мешочка в кувшин с вином, которое по его приказу Карамон принес ему еще перед сражением. Нет, руки слишком сильно дрожали. Новый приступ кашля согнул его вдвое…

В это время кто-то перехватил его руку. Справившись с кашлем, он увидел подле себя Лорану. Она отобрала у него мешочек, и он заметил на ее пальцах зеленую драконидскую кровь.

— Что здесь? — спросила она.

— Вещество для заклинаний… — прохрипел маг. — Высыпь его в кувшин…

Лорана кивнула и опрокинула мешочек над кувшином. Смесь мгновенно растворилась.

— Только не пей! — предупредил Рейстлин. Лорана внимательно на него посмотрела.

— Что это такое?

— Сонное зелье, — блеснул глазами волшебник.

Лорана криво улыбнулась:

— Ты полагаешь, что нынче ночью нас будет мучить бессонница?

— Не в том дело, — ответил он. — Это зелье вызывает сон, похожий на смерть. Сердцебиение и дыхание становятся почти незаметны, кожа бледнеет и холодеет, тело коченеет…

У Лораны округлились глаза:

— Но зачем…

— Это последнее средство. Враг принимает тебя за мертвую и, если повезет, бросает валяться на поле боя. Если же нет…

— Если же нет?.. — побледнев, переспросила Лорана.

— Насколько мне известно, кое-кому случалось проснуться на погребальном костре, — спокойно ответил Рейстлин. — Впрочем, нам, по-моему, подобное не грозит.

Отдышавшись, он сел — и тотчас невольно пригнулся: стрела на излете прошуршала над его головой и упала сзади на пол. Он заметил, что у Лораны тоже дрожали руки. Значит, она была далеко не так спокойна, как хотела казаться.

— Ты хочешь, чтобы мы это выпили? — спросила она.

— По крайней мере это зелье избавит нас от пыток, — ответил маг.

— Откуда ты знаешь?

— Положись на меня, — сказал он с едва заметной улыбкой.

Лорана поглядела на него и содрогнулась, рассеянно вытирая пальцы и кожу доспехов. Зеленая, кровь не оттерлась, но она не заметила. Стрела воткнулась в стену совсем рядом с ней. Она даже не отшатнулась, лишь тупо на нее покосилась.

Из дыма, клубившегося в охваченном огнем зальчике гостиницы, спотыкаясь, вывалился Карамон. Он был ранен стрелой в плечо, и его красная кровь причудливо смешивалась с зеленой, драконидской, которой был сплошь заляпан его панцирь.