Нет, Гилтасу не придется страдать, если, конечно, не называть страданием то, что его заставят смотреть на муки тех, кого он любил больше жизни, и лишат всякой возможности им помочь. Пытка, возможно, худшая из всех страданий.

Из темноты комнаты на него поползли его старые враги: страх, неверие в свои силы, самобичевание. Он чувствовал, как их ледяные руки сжимают его грудь, проникают к нему в самое сердце, вытягивают и перекручивают его внутренности. Он слышал их хриплые шепоты о неизбежном возмездии, страшные пророчества смерти и всеобщей гибели. Он не справится со своей задачей. Он не создан для этого. Он не может больше продолжать борьбу. Вступить в нее было безрассудством с его стороны. Он подверг своих близких такому страшному риску! Каждую минуту все может открыться. Медан всегда все знает. Может, если Гилтас прямо сейчас вернется и во всем признается, маршал все уладит. Он прокрадется к себе в спальню, и никто никогда не узнает, куда он ходил...

— Гилтас, — раздался чей-то спокойный голос. Король вздрогнул. Перед ним маячило совершенно незнакомое ему лицо. Кто это?

— Муж мой, — позвала его Кериан.

Гилтас зажмурил глаза, дрожь пронизала его с головы до ног. Медленно он разжал руки, до судороги сжатые в кулаки. Он заставил себя расслабиться, усилием воли прогнал напряжение, сковавшее его тело, пересилил дрожь. Тьма, которая слепила его только что, исчезла. Свеча, что внесла с собой Кериан, горела ярким и светлым пламенем. Гилтас издал глубокий, прерывистый вздох.

— Теперь все в порядке, — сказал он.

— Точно в порядке? — переспросила Кериан. — Тан ожидает в соседней комнате. Может быть, мне пока отвлечь его чем-нибудь?

— Нет, не надо, все уже прошло. — И Гилтас сглотнул, чтобы избавиться от неприятного вкуса желчи во рту. — Ты прогнала прочь моих демонов. Через пару минут я уже приобрету вполне приемлемый вид. Как я сейчас выгляжу?

— Как будто увидел привидение, — сказала Кериан и тут же поспешила успокоить его: — Не беспокойся, гном не заметит ничего странного. Им все эльфы кажутся одутловатыми и бледными.

Гилтас поймал жену за руку и привлек ее к себе.

— Перестань сейчас же! — полушутя-полусерьезно попросила она. — Сейчас не время для этого. Вдруг нас кто-нибудь увидит?

— Пусть их, — отмахнулся король. — Мне надоело скрывать от всех наше счастье. Ты моя сила, мое спасение. Ты спасла мне жизнь и разум. Когда я мысленно возвращаюсь в прошлое и вижу опять тех же демонов, я удивляюсь: что ты могла во мне найти?

— Я заглянула меж прутьев решетки и увидела находящегося за ней прекрасного юношу. — Кериан расслабилась на мгновение в объятиях мужа. — Я увидела, как ты любишь свой народ и как страдаешь оттого, что их терзает боль, а ты не можешь ничем им помочь. Любовь была моим ключом. Все, что мне пришлось сделать, — это вставить его в замок и повернуть. Все остальное совершил ты.

Она выскользнула из его объятий, и снова перед королем стоял прекрасный воин.

— Ты готов? Не следует заставлять тана ждать так долго.

— Готов.

Гилтас сделал еще один глубокий вздох, откинул назад волосы и с прямой спиной и высоко поднятой головой направился в соседнюю комнату.

— Его Величество, Беседующий-с-Солнцами, Гилтас из Правящего Дома Солостарана! — торжественно объявила Кериан.

Тарн, наслаждавшийся кружкой крепчайшего эля, опустил ее на стол и уважительно наклонил голову. Для гнома он был довольно высок и выглядел намного старше своих лет. Его волосы преждевременно поседели, в бороде струились белые пряди, но глаза светились молодым задором, их взгляд был острым и пронзительным. Сейчас он пристально смотрел на Гилтаса, и казалось, что гном видит сквозь нагрудник доспехов его сердце и читает в нем, как в книге.

«До него доходили слухи обо мне, — подумал про себя юноша. — И он не знает, чему верить. Либо я драная тряпка, которую каждый может выкрутить одной рукой, либо я настоящий правитель своего народа, такой же, как он для своего».

— Верховный Правитель Восьми Кланов, — представила гнома Кериан, — Тарн Грохот Гранита.

Гном, очевидно, был тоже полукровкой. Подобно Гилтасу, в чьих жилах текла человеческая кровь, Тарн был плодом любовной связи между женщиной из знатного клана хайларских гномов и темным гномом-дергаром. После Войны с Хаосом гномы Торбардина стали вместе с людьми трудиться над восстановлением крепости Пакс Таркас, восстанавливая одновременно и прерванные отношения с другими расами Кринна, в том числе со своими братьями, гномами холмов, которые вследствие давней вражды, начавшейся еще до Катаклизма, отвернулись от великого королевства горных гномов.

Но нашествие великих драконов, принесших с собой разрушение и смерть, загнало гномов обратно под землю. Они вновь запечатали врата Торбардина, и мир потерял всякие контакты с ними. Дергары использовали возникший водоворот сложностей для того, чтобы захватить власть над Торбардином, бросив гномий народ в кровавую гражданскую усобицу. Тарн Грохот Гранита стал героем этой войны, и, когда пришло время собирать камни, таны всех кланов выбрали его Верховным Правителем. Придя к власти, он обнаружил, что народ гномов раздираем внутренней враждой, а страна балансирует над пропастью. Торн стал править железной рукой, и в конце концов ему удалось объединить враждовавшие кланы под своей властью. Теперь он напряженно обдумывал следующий шаг, который должен был стать чем-то совершенно новым, не случавшимся прежде в истории Торбардина.

Гилтас шагнул вперед и низко, с искренним уважением, поклонился.

— Верховный Правитель! — Он прекрасно говорил на языке гномов, которому научился от своего отца. — Я польщен той честью, которую вы оказали мне, согласившись на нашу встречу. Мне известно, как вы не любите покидать свой дом под горой. Путешествие, которое вы совершили, было долгим и опасным, как все путешествия, совершаемые в эти трудные и смутные времена. Я приношу вам свою благодарность за то, что вы предприняли его, дабы встретиться со мной и скрепить своей подписью наше соглашение.