675. Суть христианской веры — Иисус Христос и Адам, суть нравственности — вожделение и милосер­дие.

676. В мире не существует вероучения, более подо­бающего человеку, нежели христианство, потому что оно открывает ему глаза на его двойную способность и об­ретать, и утрачивать благодать Господню из-за двойной опасности, которой он всечасно подвергается, — опас­ности впасть в отчаянье или поддаться гордыне.

677. Горестное наше ничтожество преисполняет нас отчаяньем, гордыня преисполняет самомнением. Вочело­вечение Сына Божия открывает людям глаза на все их безмерное ничтожество всем безмерным величием этой целительной жертвы.

678. Иисус Христос — Бог, к которому прибли­жаются, не испытывая гордыни, пред которым уничи­жаются, не испытывая отчаянья.

679. Уничижение, не отнимающее способности тво­рить добро, святость, не вовсе очищенная от порока.,

680. Некий мой знакомец сказал мне однажды, что, возвращаясь с исповеди, был полон великой радости и уверенности. А другой сказал, что по-прежнему испы­тывал страх. Я же подумал, что из этих двоих получился бы один истинно достойный христианин и что каждому из них недостает чувств, присущих другому. Случаи не­редкий при самых различных обстоятельствах.

681. На свете существует лишь два рода людей: праведники, считающие себя грешниками, и все осталь­ные, то есть грешники, считающие себя праведниками.

682. Мы в долгу перед любым человеком, который говорит нам о каких-то наших недостатках, ибо он уни­чижает нас, открывая глаза на то, каким презрением мы окружены. От презрения он, разумеется, нас не спасает, слишком много у нас всяческих недостатков, зато готовит к делу самоочищения, к попыткам исправить хотя бы один-единственный недостаток.

683. В Священном Писании есть и места, дарующие утешение людям всех сословий, и места, вселяющие страх в людей всех сословий.

Природа словно бы свершает то же самое с помощью двух своих бесконечностей — природной и нравствен­ной, потому что всегда будет существовать верх и низ, люди более способные и менее способные, высокопо­ставленные и обездоленные, дабы принизить нашу гор­дыню и возвысить нашу уничиженность.

684. Удивительное вероучение — христианство. Оно предписывает человеку считать себя существом гнусным, даже омерзительным, и оно же предписывает вынаши­вать желание стать подобным Богу. Когда бы эти пред­писания не уравновешивали друг друга, подобное само­возвышение сделало бы человека нестерпимо тщеслав­ным, а такое самоуничижение — невыносимо жалким.

685. До чего же чужда гордыне вера христианина в то, что он причащается Богу! До чего же чуждо низ­менности убеждение христианина, что он подобен зем­ляному червю!

С достойной безропотностью встречает он жизнь и смерть, блага и злосчастье.

686. В чем различие между неукоснительной послушливостью солдата и монаха-картезианца? Ибо они оба равно послушны приказам, равно зависимы, их жизнь равно наполнена тягостными трудами. Но солдат всегда надеется стать командующим и никогда им не становится, потому что и капитаны, и даже особы царственной крови всегда рабы, всегда зависимы. Тем не менее солдат про­должает надеяться и добиваться своей цели, тогда как монах с самого начала дает обет всегда пребывать в по­виновении. Следовательно, не отличаясь друг от друга в вечно подчиненном своем положении, они отличаются тем, что один всегда питает надежду, а другой никогда ее не питает.

687. Христиане всегда исполнены надежды на то, что им дано бесконечное благо, но в этой надежде рядом с живейшей радостью живет страх, ибо она ни в чем не сходствует с надеждой жаждущего обрести царство зем­ное: даже и обретя его, человек все равно остается под­данным и, значит, чаянья его не сбываются; а вот хрис­тианин жаждет обрести святость, жаждет истребить в се­бе нечестивость, и хоть малая доля его чаянии сбывается.

688. Только истинный христианин по-настоящему счастлив, разумен, добродетелен, достоин любви.

689. Иисус Христос всего-навсего открыл людям глаза на то, что они — себялюбцы, рабы, слепцы, что они немощны, несчастны и порочны; что Его назначе­ние — освободить их, просветить, очистить, исцелить; что свершится это, лишь если они возненавидят себя, последуют за Ним по пути самоуничижения и примут смерть на кресте.

690. Если бы Иисус Христос не сошел к людям, они погрязли бы в пороках и горестном ничтожестве своего бытия. Причастившись Иисусу Христу, они из­бавляются и от этих пороков, и от этого горестного своего ничтожества. В Нем одном — вся наша добро­детель, высшее наше счастье. Без Него — только по­роки, ничтожество, заблуждения, мрак, смерть, отчаянье.

691. Причина следствий. — Эпиктет. Те, что говорят: “У вас болит голова”, — но ведь это совсем другое дело. Люди отлично знают, что такое здоровье, но никто не знает, что такое справедливость; вот и Эпиктетово определение справедливости — сплошная глупость. Меж тем он твердо верил в убедительность своих доводов, когда говорил: “Либо это в нашей власти, либо нет”. Он не понимал, что мы не в силах совладать с собственным сердцем, и делал ошибочные выводы из того, что знал о христианах.

692. Когда Эпиктет явственно различил путь, он сказал людям: “Вы идете ложной дорогой”; он показы­вает, что есть другой путь, но не ведет по нему. Идти по правому пути — это значит желать того, что желает Господь, и ведет по этому пути только Иисус Христос: Via, veritas [166] .