Признательность за услугу уносит с собой немалую долю дружеского расположения к тому, кто сделал нам добро.

Чтобы чувствовать себя счастливыми, нам довольно быть с теми, кого мы любим: мечтать, беседовать с ними, хранить молчание, думать о них, думать о чем угодно только бы не разлучаться с ними; остальное безразлично.

Ненависть ие так далека- от дружеской привязанности, как неприязнь.

Пожалуй, неприязнь скорее уж может перейти в любовь, чем в дружбу.

Друзьям мы охотно сами открываем наши тайны; от возлюбленных мы их не можем скрыть.

Подарить кому-нибудь свое доверие – еще не значит отдать ему сердце; тот, кто владеет сердцем другого человека, не нуждается ни в его излияниях, ни в доверии: ему и без них все открыто.

У друзей мы замечаем те недостатки, которые могут повредить им, а у любимых те, от которых страдаем мы сами.

Только из первого разочарования в любви и первой провинности друга можем мы извлечь полезный урок.

Если называть ревностью несправедливое, неосновательное, нелепое подозрение, то ревность справедливая, естественная, основанная на здравом смысле и фактах, заслуживает, пожалуй, другого названия.

Источник ревности нередко кроется не в сильной любви, а в свойствах нашего характера; однако невозможно себе представить сильную страсть, которую не омрачала бы неуверенность.

Люди, не уверенные в том, что их любят, порой только сами и страдают от своей неуверенности, тогда как ревнивцы страдают сами и заставляют страдать других.

Мы не стали бы ревновать тех женщин, которые не щадят нас и ежечасно дают поводы к ревности, если бы наше чувство зависело от их поступков и отношения к нам, а не от нашего сердца.

В дружбе для всякого охлаждения и всякой размолвки есть своя причина; любить же друг друга люди перестают только потому, что прежде слишком сильно любили.

Мы так же не можем навеки сохранить любовь, как не могли не полюбить.

Умирает любовь от усталости, а хоронит ее забвение.

И при зарождении и на закате любви люди всегда испытывают замешательство, оставаясь наедине друг с другом.

Угасание любви – вот неопровержимое доказательство того, что человек ограничен и у сердца есть пределы.

Полюбить – значит проявить слабость; разлюбить – значит иной раз проявить не меньшую слабость.

Люди перестают любить по той же причине, по какой они перестают плакать: в их сердцах иссякает источник и слез и любви.

В жизни бывают такие утраты, о которых мы должны были бы безутешно скорбеть. Если нам и удается забыть о своем несчастье, это вовсе не значит, что мы сильны духом или исполнены душевного величия: горе наше искренне, слезы непритворны, но постепенно наша печаль иссякает, ибо мы слабы и ветрены.

Тот, кто влюбляется в дурнушку, влюбляется со всей силой страсти, потому что такая любовь свидетельствует или о странной прихоти его вкуса, или о тайных чарах любимой, более сильных, чем чары красоты.

Люди по привычке встречаются и произносят слова любви даже тогда, когда каждое их движение говорит о том, что онн уже давно не любят друг друга.

Стараться забыть кого-то – значит все время о нем помнить. Любовь тем похожа на укоры совести, что размышления и воспоминания лишь укрепляют ее. Чтобы побороть свою страсть, нужно попытаться вовсе о ней не думать,

Мы хотим быть источником всех радостей или, если это невозможно, всех несчастий того, кого мы любим,

Тосковать о том, кого любишь, много легче, нежели жить с тем, кого ненавидишь.