– Это точно, Даша, ты дура, - я вздрогнула, когда он обнял меня сзади, прижавшись щекой к макушке.
– Я не хочу эту мифическую ‘ту’, я хочу тебя. Я давал тебе основания думать иначе?

Я шмыгнула носом. Нечаянно.

76.

– Привет, Монах. К тебе заходить удобно - ты в это время всегда один.

Андрэ Дюфо вздохнул. Откинул одеяло и сел.

– Зато ты не один, вроде бы?

– Дашенька спит.

– Только не надо пафоса!
– раздражённо попросил мистик.
– Можно подумать, она для тебя что-то значит.

Его собеседник уселся на пол спиной к стене.

– Монах, Даша будет со мной. Чего тебя не устраивает?

– Ты не устраиваешь. Даша - нежное, невинное существо. Добрый и светлый человечек.

– Кто-то говорил что-то о пафосе?
– с ехидцей поинтересовался его собеседник.
– Ну ладно. Я злодей. Мерзкий, страшный. Тёмный. Оживлённый зомби. Поработил твоё нежное существо. Что дальше? Будешь уговаривать меня оставить её? Нет. Если я такой плохой, то бесполезно. А если нет - что ты имеешь против? Ты б залез обратно в постель - замёрзнешь. Батареи еле греют.

Тот насмешливо фыркнул:

– Попытка уйти от темы, Еретик?

– А какая вообще тема? ‘Брось Дашу, ты плохой’? Так если бы не я, она была бы мёртвая.

– Я помню, - помрачнел Андрей.
– Но она знает, ради кого ты это сделал?

– Если помнишь, - предельно холодно ответил тот, - я понятия не имел, что они знакомы. И был бы признателен, если хотя бы ты не затрагивал эту тему. Даша и так уже и себя, и меня задёргала.

– А ты ей сказал правду?

– О-о, правда! Ядовитая. Злая. Тревожная. Любишь её? Эту сволочь, которая отравляет жизнь? Отравляет и тогда, когда она есть, горькая и болезненная. И тогда, когда её нет - нет её, нет доверия, так? Леди правда. Стерва правда. Я когда-нибудь с ней связывался?

– А ты не считаешь, что Даша заслужила знать правду?

– Я собираюсь провести с ней остаток моей вечности. Этого достаточно.

– А Милана?

– Твоя Милана слишком напрягает. Понимаешь, Ад меня всё-таки изменил. Не очистил, иначе бы я был уже на Небесах - что там за ними стоит? Но изменил. И я хочу покоя. Ланкины истерики, выяснения отношений… У неё настроение меняется каждую минуту. Я устал.

– Угу. А у Даши ничего подобного не бывает, - с сарказмом ответил Андрей.

– Ещё как бывает. Но… Даша - это нечто. Её скандалы просто выводят меня из себя. Она даже смотреть умеет как-то с вызовом, провоцирующе: один её взгляд, и я слетаю с катушек. Это… заводит. Сразу. А в постели она - лакомый кусочек.

– Скажи лучше - Лана неуправляема, уверена в себе, а Дашка тебе в рот заглядывает.

– Ты не так это понимаешь. Для моей малышки я - бог.

– Не богохульствуй, - несчастно попросил Андрей.

– Да я никоим образом. Я с ней чувствую себя самым-самым.

– А, - снова ехидно.
– Она не шарахается от запаха горелой кожи, когда ты снимаешь сковороды с огня, не вздрагивает, когда ночью ты касаешься её холодными пальцами, не спрашивает, сколько детей вы можете завести и где ты живёшь и нормально относится к тому, с кем ты играешь в шахматы по средам?

Улыбка его собеседника стала более натянутой.

– Надо будет проверить насчёт сковороды. Спокойной ночи.

– А ты просто расскажи ей всю правду. И посмотрим.

– Правда - для тех, кто больше ничего не может, - прошипел он и просочился сквозь оконное стекло.

Андрей довольно усмехнулся и залез под одеяло.

77.

Мне снились снежинки. Крупные, лёгкие, они падали на обнажённую кожу и таяли, не оставляя ни капли. Хлопья были холодные и слегка покалывали кожу, но оставляли после себя шлейф жара и огонь желания. Я почему-то не могла пошевелиться - и проснуться тоже не могла. Нежные прикосновения льда заставляли меня содрогаться - но это было всё, на что я способна. Разве только ещё стоны вырывались с каждым касанием.

Моё имя - шёпот в снах. Моё тело - мягкий воск. Я хочу, хочу… чего?

– Роман… Это ты?..

Кто ещё может мне сниться?

Я бы не хотела никого больше.

Тихий смех - не громче, чем был шёпот. Но я понимаю - это он. Снежинки сосредоточились внизу, и превратились в огненные искорки удовольствия. Чуть замедлили танец.

– Пожалуйста, ещё!

Удовольствие накрывало тёплыми волнами и совсем не кончалось.

Чудесный сон.

78.

Я дважды встретила Петровича. Каждый раз он высокомерно кивал, и внутри у меня всё замирало. Я не могу так. Не то, чтобы я боялась неприятностей с его стороны, - страх был совершенно иррациональный. Просто замирала и лепетала ‘здравствуйте’.

К счастью, в этот день я не особенно много ходила по помещениям. Мне выделили даже компьютер - старенький, он был обозначен даже не как Pentium, а как Duron. Я вообще не слышала про такие. Тем не менее, он был подключен к сетке, и я весь день изучала само предприятие. Что выпускает, где продаёт, какие цены, какое оборудование, рабочие…

Познакомилась с коллегами, обновила столовую (не понравилось). Узнала про своего предшественника. Оказывается, он, в силу возраста, вообще практически ничем не занимался. Директор с удовольствием отправил его на пенсию. А вот Роман Петрович его уважал.