— И чего шастаешь по ночам? Приключений ищешь?

— Ищу своих попутчиков. Сказали, уйдут ненадолго, а до сих пор нет.

Хозяйка усмехнулась:

— О них беспокоиться не стоит. О себе подумай. Вокруг одни мужики, сидела бы лучше в комнате да за порог не вылезала.

Я молча открыла и закрыла рот. Настасья Вахромеевна весело рассмеялась:

— Неужели думали, что меня можно обмануть? Тоже мне Любим нашелся. Пойдем уж, провожу. — По дороге она спросила: — И что ты делаешь в обществе этих? Ты же на них не похожа. Не боишься?

— Не боюсь. Парни они хорошие. А я брата ищу.

Мы дошли до моей двери.

— Ладно, расскажешь утром. Тут много народу останавливается, может, и о брате твоем кто слышал.

Я обрадовалась: и почему сразу не додумалась? С приятной надеждой нырнула под одеяло. Точно, если кто мне и может помочь, так это хозяйка трактира.

Из-под кровати раздалось ворчание метлы:

— Смываться надо. Чует мое сердце недоброе.

Я ядовито поинтересовалось:

— И где у тебя это сердце находится? Может, и поверю, если узнаю.

Укрывшись с головой, я крепко уснула.

Утро я встретила в хорошем настроении. Позавидовала мужикам, которые обливались прямо из колодца. Только хотела умыться и сама, как раздался стук в дверь. Послышался голос хозяйки:

— Открывай, Любим. Чистое полотенце принесла.

Я хмыкнула и распахнула дверь, позабыв о том, что стою полуголая, в одних штанах. Реакция Настасьи Вахромеевны поразила. Она уставилась на меня, проглотив язык. Я сначала никак не могла понять, что ее так удивило. Потом догадалась: взгляд хозяйки замер на татуировке.

Она медленно приблизилась ко мне и провела по рисунку пальцем. Внимательно поглядела в глаза:

— Позволь узнать, как зовут твоего брата?

Я с готовностью ответила:

— Федор.

— Мир тесен. Думаю, твой брат обрадуется, когда вы встретитесь. Незачем девице бродить по белу свету без пригляда. И до его приезда, пожалуй, я тебя никуда не отпущу.

Она ласково улыбнулась, погладила меня по голове, затем прижала к себе и поцеловала.

Внезапно дверь распахнулась. Такое впечатление, что с той стороны по ней врезали ногой. На пороге появился мужичок небольшого роста. Взгляд, полный злобы, остановился на мне. Я подумала: «Ростом с вершок, но, похоже, очень сильный» и быстро закуталась в полотенце. Перевела взгляд на хозяйку.

Настасья Вахромеевна безо всякого испуга рассматривала вошедшего, а потом лениво произнесла:

— Просила же не врываться без стука к постояльцам. Всех гостей распугаешь. Знакомься, Любушка, — повернулась она ко мне, — супруг мой законный.

Подошла к мужу, обняла и поцеловала:

— Ну здравствуй, что ли. Долгонько не появлялся.

Мужик сразу поутих, но взгляд, брошенный в мою сторону, не сулил ничего хорошего. И чего он так разозлился?

— Здравствуй, моя ягодка сладкая. Извини. Сказали, будто ты у хахаля.

Хозяйка сердито бросила:

— А ты все наговоры и слушаешь! Иль мало людей погубил ни за что ни про что? Пойдем я тебя напою, накормлю.

Она многозначительно взглянула на меня, давая понять, что разговор не окончен, и увела своего благоверного.

Вновь дернулась под кроватью метла:

— Беду чую! Нужно улетать немедленно.

— Ты — одна, нас — трое.

Метла зашелестела прутьями:

— Те на своих четырех доберутся.

— Грамотная ты наша! — рассмеялась я. — Вот только куда бежать? Мы ведь ничего не узнали.

— Узнать можно и после. Если цела останешься. А сейчас уноси ноги.

Может, метла и права, но не хотелось бежать оттуда, где тебя хорошо кормят и где постель удобная.

Вскоре вновь раздался стук в дверь. На пороге стоял молодой парнишка. Он проскользнул в комнату и быстро зашептал:

— Меня послала хозяйка. Сказала — уезжайте по-быстрому. Ее мужу что-то не понравилось. И еще она передает, что если твой брат тот, про кого она думает, ищи его у боярина Свега.

— Спасибо, — поблагодарила я и бросилась к комнате парней.

Изо всех сил заколотила в дверь и вскоре увидела две заспанные физиономии. По недовольным лицам поняла, что ночь они провели бурно.

— Одевайтесь и едем.

— Любка, будь милосердна! — запротестовал Локша. — Чего будишь в такую рань?

— Локша, кого ты просишь о милосердии? — мурлыкнул Кийс. — Ей надо влюбиться, чтобы нас понять.

Волк-оборотень тут же предложил:

— Любка, влюбляйся в меня.

Что-то парни с утра расшутились. Не к добру. Я сердито рявкнула: