В зал вошел маленький кривоногий человечек и отвесил поклон.

Я шагнул ему навстречу:

— Здравствуй, Горыныч!

Неказистого мужа красотки Настасьи Вахромеевны я знал хорошо и весьма уважал. Можно сказать, мы были «одной породы». Холодный, расчетливый и беспощадный, он имел единственную слабость: его любовь к ветреной супруге не имела границ. Он прощал ей решительно все.

Горыныч обычно многое знал, но расспрашивать его я не спешил. Видел, что приятель чем-то расстроен. Ну, захочет, так объяснит. Может, услышал об очередном увлечении своей женушки? Мне-то давно донесли о ее новом любовнике, боярине Федоре. Возможно, ревнивый муж уже расправился с ним?

Я велел накрывать на стол. После первого же бокала крючковатый нос Горыныча задергался, рука сжалась в кулак, а по щеке вдруг потекла слеза.

— За что? За что она со мной так?!! — Приятель стукнул кулаком по столу, отчего посуда подпрыгнула. — Я ли ее не любил? Я ли не прощал? Так опозорила! Не знаю, что и делать, такой стыд!

— Да что случилось?

На прежних хахалей женушки друг реагировал как-то спокойнее — прирежет, закопает и не вспоминает более.

Горыныч шмыгнул носом, залпом осушил еще один бокал и пробормотал:

— Ладно мужики… Но в этот раз застал ее… с девкой! Мне донесли, что женушка опять с кем-то спуталась, — заговорил он, сбиваясь и запинаясь. — Я примчался домой и что увидел? Настенька обнимает девчонку! Пообещал, что придушу подруженьку, но она ее предупредила, и та сумела удрать.

Такие откровения меня весьма удивили.

— Может, Горыныч, ты что-то напутал? Показалось?

Тот снова хлебнул вина:

— Настасьюшка сказала, что я ей противен. Такого раньше никогда не бывало. У нее и прежде случались шашни с мужиками, но их она никогда не жалела и не защищала. — Он поднял на меня глаза, в которых плескалась боль. — Ты бы видел эту девку! Маленькая, тощая, да еще и стриженая. Видно, из молодых да ранних.

Я чуть ли не подскочил:

— Стриженая? Ты узнал, кто она и откуда?

— Настенька ответила — не твое дело. Найду — порежу на ленточки. — Тут гость хлопнул себя по колену. — А слышал, что произошло с Чародеем? Говорят, совсем плох.

— Снова какой-нибудь Руслан покусился на его голову?

Горыныч состроил скорбную мину:

— Болтают, что история куда хуже. Из-за девки пострадал.

Но поведать подробнее отказался. Пожалуй, придется лично навестить хитрого старичка. Интересные дела в последнее время творятся в моем княжестве.

На следующий день с небольшим отрядом воинов я отправился к Чародею. У ворот нас встретил его управитель. Вид у слуги был весьма скорбным.

— С твоим господином что-то случилось?

— С бородой… — промямлил он и повел в дом.

Увиденное в покоях колдуна удивило даже меня. Старичок лежал на шелковом матрасе, борода, предмет его вечной гордости, протянулась по ковру на несколько аршинов, а вокруг суетились чернокожие слуги, стремясь привести главное сокровище хозяина в порядок. Они осторожно расчесывали и перебирали рыжие волоски. Несмотря на все их старания, борода выглядела ужасно — донельзя растрепанной и всклокоченной.

— Что произошло, уважаемый?

Глаза колдуна зло сверкнули.

— Смерть этой девки будет долгой и мучительной! Дай только найду. О, моя любимая борода! Что эта мерзавка с тобой сделала?!! — запричитал он.

Я вспомнил насмешливый взгляд Горыныча и попытался выведать подробности. Хозяин ахал, охал, стонал, но объяснять ничего не пожелал. Так ничего и не узнав, я покинул его покои. По пути к воротам вытащил мешочек с деньгами и подкинул в руке, внимательно взглянув в глаза провожающему меня управителю. Хитрый плут сразу понял.

— Повелитель, то была не девка, а дикая кошка. Царапалась, рвала хозяину бороду, ругалась, как деревенский возница, а еще… — Он склонился к моему уху и еле слышно зашептал: — Опозорила господина. Еле отмыли. И за что она его так? Ведь мой хозяин решил оказать оборванке честь — позволил разделить с ним ложе. Теперь от него никакого покоя — с утра до ночи орет и дерется.

Я прикусил губу, стараясь не расхохотаться.

— Чародея охраняют столько доблестных воинов — неужто не смогли справиться с одной девчонкой?

— Ох, повелитель, хозяин поступил неосторожно — взлетел, чтобы сбросить ее на землю. Но не смог, та вцепилась, будто пиявка.

История была в целом понятна. Все мужики одинаковы: забрела дуреха — решил воспользоваться. Вот только, не зная броду, не суйся в воду. Не научили прежние ошибки. Но тогда хоть мужика по небу таскал, а не пигалицу. Позор да и только.

— И какова девица была из себя? Стоило ради нее терпеть такие муки?

Управитель даже перестал шептать и заорал в голос: