А потом она представила, как он лежал здесь, умирал, мучился от боли, а она проклинала его, кричала: «Чтоб он сдох!» ноги ее ослабли, и она рухнула на колени у его кровати, уткнулась в покрывало и, нет, не плакала, она выла от горя.

Вышла из комнаты она только утром. Вышла, умыла опухшее от слез лицо холодной водой, собрала Валерия Петровича, вызвала такси, и они поехали на кладбище. По дороге она купила букет калл. Глядя на фото на памятнике, Маша вспомнила тот день, когда был сделан этот снимок. Ей было так больно, что она не могла дышать.

Завезя Теминого папу домой, Маша поехала в церковь. Там она поговорила со священником, все ему рассказала. Долго плакала, поставила свечку. Священник сказал ей ждать знаков. Мол, когда дождется – поймет, что ей нужно делать. После церкви ей стало немного легче. Маша поехала к родителям. Там еще раз все рассказала, еще раз поплакала и легла спать.

У родителей Мария пробыла несколько дней. Она постепенно успокоилась и теперь не знала, как ей быть дальше. Роман ни разу не позвонил. Что он думает о ней? Любит ли он ее еще?

Однажды сидя на кухне, она посмотрела на календарь.

– Мама, а сегодня что уже двадцать пятое число?

– Да, дочь, ты ушла из дома десять дней назад. Самой-то не интересно, как там Дуняша?

Ей было интересно как дочь, но интереснее было то, что у нее была задержка уже шесть дней.

*

– Привет. – Маша стояла перед мужем и не осмеливалась поднять на него глаза.

– Родная, – Рома обнял ее, – как ты? Почему ты ушла одна? Ты же помнишь – мы вместе и в радости и в горе. А ты со своей бедой сбежала от меня.

– Но я думала….

– Что я буду ревновать тебя к мертвому? Маш, я, что похож на идиота?

– Прости меня, Ром, что я в тебе все время сомневаюсь. Но дело в том, что я снова жду ребенка.

Муж, просто молча, обнял ее и крепко прижал к себе. И тогда Маша поняла, что ей стало спокойно и тепло в его руках. Как всегда, надежно.

Маша родила мальчика, которого назвала Артемом. Она поняла, что это и есть тот самый знак, о котором ей говорили в церкви. В душе ее, наконец, воцарились мир и гармония.

Артема она помнила всю свою жизнь, но уже без боли. Но каждый год в августе, в день его смерти она одна ездила на кладбище и плакала над его могилой.

Конец.