Ничего писать Семен, конечно, не стал, хотя противостоять напору приятеля было трудно. Когда тот замолк, он спросил:

– А ты членораздельно, в смысле – разделяя члены, объяснить что-нибудь можешь?

– Объясняю: завтра после десяти по вашему времени ты звонишь в наше представительство, называешь свою фамилию и начинаешь делать то, что они тебе скажут. Короче: через неделю ты должен быть здесь!

– Счас! Уже бегу, спотыкаясь и падая! А суп доесть можно?

– Только не говори, что у тебя семья, работа и любимая собачка, которую ты не можешь оставить! У нашей лавочки агентура будь здоров! Я сделал запрос, и мне быстренько принесли распечатку. И в ней было все, вплоть до семейных проблем твоей лаборантки. Но мне гораздо интереснее, что ты со своим чистоплюйством опять вляпался! Тебе нужны деньги! Ты можешь держать собственную семью в нищете, но других голодать ты заставить не можешь. Ведь не можешь, правда?

– Могу, – не согласился Семен, – но мне это очень больно. А что ты имеешь?

– Все!

– А конкретней?

– Ты прямо как ребенок, Сема! В наше время хорошо живут не те, кто много работает, а те, кто умеет оказываться в нужное время в нужном месте. И говорить нужные слова, разумеется. Короче: наши атрибуты я тебе сейчас перекину по электронной почте. Ты доешь свой суп и сядешь составлять документы типового договора. Тему можешь указать любую, лишь бы там фигурировали разрезы, датирование и химический состав горных пород. Срок – три года, финансирование запрашивай максимальное, но в разумных пределах. Имей в виду, что до конца этого месяца наши подпишут любой договор не глядя, а через две недели ты и рубля не выпросишь! Усек?

– Так точно! А мне-то зачем к вам ехать?

– И я еще должен тебе объяснять?! Ты завлаб или где? И потом… – Юрка резко сбавил тон, в голосе послышалась бесконечная усталость, – ты мне нужен, Сема. Есть проблема. Если не можешь приехать, дай кого-нибудь – специалиста не ниже твоего уровня. Или я повешусь.

– Можно подумать, – вздохнул Семен, – что нас штампуют пачками. Таких придурков, как я, и при социализме было три штуки на всю страну, а теперь и вовсе… Новых, по крайней мере за последние годы, не появилось.

– Семен!! – почти в отчаянии воззвал Юрка. – Так ты едешь или нет? У меня время кончается!

– Еду… наверное, – смирился с неизбежным Семен. – Повтори номер вашего представительства. Вот ведь свалился на мою голову!

– Я знал, что ты не бросишь в беде! – радостно отозвалась трубка.

Большой аэропорт и большой самолет. Потом маленький аэропорт и маленький самолет. Потом даже и не аэропорт, а просто барак у взлетной полосы, и не самолет, а вертолет, но большой. Потом еще один барак и взлетная полоса, мощенная аэродромным железом времен ленд-лиза, а вертолет уже нормальный – родной и до боли знакомый МИ-8. И «чем дальше в лес», тем более магическое действие на власть имущих производили бумажки – документы, которые предъявлял Семен. Ему предлагали отправиться дальше немедленно или отдохнуть в лучшем номере гостиницы… Ну, в общем, того, что у них тут есть.

Путями теми Семен ходил в своей жизни не раз и прекрасно знал цену улыбки тетеньки-диспетчера провинциального аэропорта. Когда-то он гордился, если ему удавалось потратить на дорогу меньше половины полевого сезона. А тут… По старой привычке он отказывался ночевать и отдыхать, а просил, по возможности, отправить его дальше. И ведь отправляли! Такое впечатление, что ради него перетасовывали расписание, перекантовывали грузы…

Последние пятнадцать километров до Нижнеюртовска он ехал в кабине «УРАЛ», присланного, похоже, специально за ним. За неспешной беседой с водилой о преимуществах жизни на «материке» время пролетело незаметно. И вот…

Номер явно был четырехместным, но кровать в нем стояла только одна. «Уважают, – констатировал Семен и бросил сумку с вещами на пол. – С чего начать обживание?» Вопрос немедленно разрешился сам собой: дверь распахнулась, и в комнату шагнул Юрка. Вместо приветствия он выставил вперед левую руку с зажатой в ней полутораметровой палкой. В правой он держал точно такую же. «Ну, начинается», – вздохнул Семен, принимая оружие и прикидывая расположение в комнате бьющихся предметов.

…Блок снизу, круговой размашной с разворотом корпуса, восходящий рубящий, секущий вертикальный, сметающий с уходом вниз, опять восходящий рубящий, тычок в корпус, перехват, восьмерка и рубящий вниз! Связка: кистевой подбив вверх – перехват – вертикальный рубящий – горизонтальный секущий…

– Хорош! Сдаюсь! – прохрипел Юрка.

– То-то же, – поучительным тоном сказал Семен. – Тренироваться надо, а не водку пьянствовать!

– Без тебя знаю, – буркнул приятель. – Но жизнь пошла такая…

Почти каждый подросток считает себя центром Вселенной и желает непременно доказать это окружающим – стать хоть в чем-то самым лучшим. В те далекие школьные годы у Семена хватило ума понять, что ни великим самбистом, ни боксером он не станет – нет данных. Зато он случайно наткнулся на одну секцию… Вряд ли тренеры были великими мастерами – просто китайские студенты, нелегально подрабатывающие на жизнь. Зато все так таинственно, романтично, и главное, никто так больше не умеет!

Прошли годы, и увлечение восточными единоборствами буквально захлестнуло страну. Можно было заниматься чем хочешь и как хочешь – только плати, но Семен не изменил своей юношеской привязанности. «Боевой посох» звучит необычно и красиво, хотя на самом деле это просто палка…