Шрифт:
– Ну, знаете ли! – произнес мой троюродный брат Мелвил, вложив в свои слова все возмущение, на какое только способен благоразумный девятнадцатый век. – Хвост!
– Я его погладила, – сказала миссис Бантинг.
Некоторые дополнительные подробности той первой беседы Морской Дамы с миссис Бантинг я узнал позже с ее собственных слов.
Морская Дама допустила тогда одну странную ошибку.
– Четверо ваших очаровательных дочерей, – сказала она, – и двое ваших сыновей…
– Что вы, моя милая! – воскликнула миссис Бантинг: к этому времени они уже были на короткой ноге. – У меня только две дочери и один сын!
– Тот молодой человек, кто нес… кто спас меня?
– Да. А две другие девушки – наши друзья, знаете ли, гости, которые у меня живут. На суше принято принимать гостей…
– Я знаю. Значит, я ошиблась?
– О, да.
– А другой молодой человек?
– Вы не о мистере Бантинге?
– Кто это – мистер Бантинг?
– Другой джентльмен, который…
– Нет!
– Но больше никого…
– А утром, несколько дней назад?
– Может быть, это был мистер Мелвил?.. А, знаю! Вы о мистере Чаттерисе! Припоминаю, он приезжал как-то утром. Высокий молодой человек со светлыми, пожалуй, немного волнистыми волосами, да? И с таким глубокомысленным выражением лица. Он был во всем белом и сидел на пляже.
– Кажется, да, – сказала Морская Дама.
– Нет, он не мой сын. Это… это наш друг. Он помолвлен с Эделин, со старшей мисс Глендауэр. У нас он останавливался на день-два. Должно быть, приедет снова на обратном пути из Парижа. Боже мой! Подумать, что у меня может быть такой сын!
Морская Дама ответила не сразу.
– Какая глупая ошибка с моей стороны, – произнесла она медленно, а потом добавила уже с большей живостью:
– Ну конечно, если подумать, он не так молод, чтобы быть вашим сыном!
– Ведь ему уже тридцать два! – подтвердила с улыбкой миссис Бантинг.
– Никогда бы не подумала.
– Ну, я бы так не сказала.
– Впрочем, ведь я, знаете ли, видела его только издали, – сказала Морская Дама и тут же переспросила:
– Так, значит, он помолвлен с мисс Глендауэр?
– А мисс Глендауэр…
– Это та молодая дама в фиолетовом платье, которая…
– Которая шла с книгой?
– Да, – подтвердила миссис Бантинг, – та самая. Они помолвлены уже три месяца.
– Боже мой! – сказала Морская Дама. – А она мне показалась… И он очень в нее влюблен?
– Конечно, – ответила миссис Бантинг.
– Очень-очень?
– О, конечно. Иначе, он бы не…
– Ну да, конечно, – задумчиво произнесла Морская Дама.
– И они во всех отношениях так подходят друг другу. Эделин имеет все возможности помочь ему…
И миссис Бантинг, вероятно, кратко, но точно обрисовала положение мистера Чаттериса (не умолчав и о том, что у него дядя граф, да и зачем бы ей было об этом умалчивать?) и великолепные перспективы его брачного союза с внушительным, хотя и плебейским, состоянием мисс Глендауэр. Морская Дама внимательно ее слушала.
– Он молод, талантлив, он может стать кем угодно – кем угодно. А она так серьезна, так умна – вечно что-нибудь читает. Даже Синие Книги – правительственные Синие Книги, где одни скучные таблицы, как в железнодорожном расписании. И про положение бедных и про всякие такие вещи. О положении бедных она знает больше, чем любой из моих знакомых: сколько они зарабатывают, и что едят, и по сколько человек живут в одной комнате. Такая теснота, знаете ли, – просто ужас. Она как раз такая помощница, какая ему нужна. Так полна достоинства – так умеет принимать политиков из всяких партий и вообще влиять на людей, так серьезна! И еще она, знаете ли, умеет разговаривать с рабочими, интересуется Профсоюзами и разными совершенно невероятными вещами! Я всегда думаю, что это воплощенная Марчелла. (Героиня одноименного романа Хамфри Уорд).
И добрая миссис Бантинг пустилась в подробный, но не слишком вразумительный рассказ о некоем случае, наглядно иллюстрирующем удивительную приверженность мисс Глендауэр к Синим Книгам…
– А скоро он приедет сюда снова? – довольно-таки неосторожно перебила ее на полуслове Морская Дама. Но миссис Бантинг, увлеченная своим рассказом, не обратила на ее вопрос внимания, и через некоторое время Морская Дама еще более неосторожно его повторила.
Однако миссис Бантинг не знает, вырвался ли при этом у Морской Дамы вздох или нет. Она полагает, что нет. Она так старалась рассказать ей все обо всем, что вряд ли особенно заботилась о том, как воспринимаются сообщаемые ею сведения.
А если она о чем-нибудь и думала кроме своего рассказа, то, скорее всего, о хвосте.
Даже миссис Бантинг – а она принадлежит к числу тех, кто относится ко всему на свете (за исключением, разумеется, нахальства и нарушения приличий) с полным спокойствием, – даже ей, я думаю, было немного странно сидеть у себя в будуаре за светским чаепитием с настоящим, живым существом из легенды. Чаепитие было устроено в будуаре на случай, если вдруг кто-нибудь придет, и проходило в тишине и спокойствии, потому что, как ни уверяла ее, улыбаясь, Морская Дама в обратном, миссис Бантинг была твердо убеждена, что та должна быть утомлена и светское общение ей не под силу. «После такого путешествия!» – сказала миссис Бантинг.