Комиссар перестроил самолетный клин в пеленг и приготовился к атаке. Но немцы опередили его, поставив между ним и собой стену заградительного огня. Начинать пикирование было рано, и Мельник повел самолеты выше разрывов. До начала атаки еще оставалось несколько секунд. Осмотрелся. В воздухе только свои, «илы», четверка «лаггов» сзади и выше его летчиков. Он остался доволен обстановкой и вновь бросил взгляд вниз. Теперь уже никакой огонь с земли не мог заставить его свернуть с курса. Мельник нажал кнопку передатчика, выждал, пока лампы нагреются.

— Атака по дороге! Прицеливание самостоятельное! Второй заход правым разворотом! Пошли!

Комиссар ввел самолет в пикирование и про себя отметил, что времени на прицеливание из такого положения уйма, все видно, особенно зенитные пушки. Нажал для острастки пару раз на пулеметные гашетки, а потом, когда дорога пришла на угол сброса, отправил бомбы немцам на голову. Снижаться дальше было нельзя — бомбы с мгновенным взрывателем, и он вывел машину из пикирования. Посмотрел через правое плечо назад: «илы», косо перечеркнув небо и горизонт, углом шли к земле, зенитного огня не увидел. И когда последний сбросил бомбы, Мельник дал мотору полные обороты и полез вверх. Самолет карабкался на высоту, а он перенес взгляд в левую форточку, но ничего не увидел. Крыло и кабина закрыли почти все небо. Земли же не было вовсе. С этой стороны он и его летчики были слепыми.

— «Маленькие», смотрите слева по развороту, а то нам ничего с этой стороны не видно.

— Смотрим. Давай поторапливайся, «худые» появились.

— Далеко?

— Если покруче разворот — успеем.

Мельник посмотрел вправо, но «илов» не увидел. Взглянул в заднее бронестекло, они шли у него в хвосте, чтобы не отстать. Да, так и им, и ему было удобнее маневрировать… Вновь в прицеле появилась дорога, в дыму и огне от сброшенных бомб.

— Атака! Уход змейкой! «Маленькие», прикройте замыкающих!

— Давай-давай! Поможем!

Пошли в ход эрэсы, пушки, пулеметы… А потом начались многократные развороты, именуемые змейкой. Он был спокоен за летчиков. Знал: опытные пилоты не оставят без защиты впереди идущего, а его главная задача все время идти встречным курсом к последнему. Развернув свою машину носом на замыкающего, взглянул на этажерку: «илы» внизу. «Лагги» чуть выше замыкают их кордебалет. «Мессершмитты» вверху и ныряют, атакуя по очереди то одного, то другого. Наблюдая за боем и руководя им, Мельник понял, что немецкие летчики боятся попасть кому-нибудь в прицел и поэтому огонь ведут с больших дистанций и углов пикирования. Это уже выигрыш.

Наконец Мельник выбрался на свою территорию. Me-109 отстали, а «лагги» «закричали», что нет горючего, и сразу пропали — ушли на посадку.

На душе у комиссара был праздник бой остался позади, удар по колонне получился, все возвращаются назад. Пусть мы ни одного не сбили, но перед нами стояла другая задача. А раз так, то это уже победа.

Ему было жарко, Фрол Сергеевич откатил назад сдвижной фонарь, поставил его на стопор. В кабину ворвался свежий воздух, дышать стало легче. Оглянулся на товарищей. Пилоты, сделав то же самое, отдыхали. Открытие фонаря — нарушение. Но промолчал, тем более что первым нарушителем оказался он сам. Немного отдышался, захлопнул фонарь и посмотрел назад — самолеты шли с закрытыми фонарями.

Улыбнулся весело:

— Молодцы, спасибо!

Радость успеха не могло омрачить и ранение Ловкачева в голову. Действительно, сегодня всем сопутствовала удача. Рослый летчик сидел в кабине высоко, и осколки снарядов от задней наклонной бронеплиты бензобака рикошетом вошли в щель фонаря и попали в кабину. Мельник радовался: «Жилистый парень! Надо же такому быть — располосовало голову в двух местах, а он не упал и не жаловался. Выправляется!»

Спросил:

— А как ты терпишь?

— А что делать? Жить захочешь, вытерпишь, может, и больше.

— Ну-ну. Я очень рад за тебя. Спасибо за терпение, а теперь давай на перевязку.

После доклада и разбора, когда остались втроем с командиром и начальником штаба, Мельник в раздумье спросил Митрохина:

— Как докладывать о новой тактике будем?

— А чего о ней докладывать. Из пушек, пулеметов и эрэсов по земле разве можно по-другому как-то прицельно стрелять, кроме пикирования или планирования? Нет, нельзя. Надо идти носом вниз, а хвостом держаться за небо. Но для этого нужно сначала набрать высоту. А где ее набирать? В приказах, в боевом уставе не сказано.

И командир засмеялся, довольный своей изворотливостью, юмором, возвращением Ловкачева и тем, что сегодня первый вылет получился как нельзя лучше.

Для Осипова и еще троих летчиков отдых оказался коротким. Нужно было снова идти в бой. Цель та же — колонна. Матвей понимал, что теперь их туда так просто не пропустят. Поэтому, получив задание, спросил у Русанова:

— Как вы думаете, что сейчас лучше? Поставить на бомбы замедление и бросать с бреющего или повторить с пикирования?