Выход второго ролика (с Пахомовым) - 6.05.88.

День рождения левого "Мая" - 4.07.88. (К тому времени я приехал в Москву, к Разину.)

Создание сборного коллектива Шатунов - Пахомов. Начало гастролей - 18.09.88.

Перезапись на "Рекорде" - 1.10.88. (Тогда мы "Белые резь" по новой переписали.).

Приход в группу Прико и Игошина.-3.01.89.

Приезд Славы Пономарева - 11.02.89.

Создание грумы "Мама"-25.03.89.

Первое выступление "Мамы", Питер - 7.05.89". (И приписано "Ура!").

Все, дальше я ничего не вел, потому что ничего существенного не произошло.

Я долго держал блокнот открытым на этой страничке, уместившей всю историю "Ласкового мая", моего "Ласкового мая", и думал, что если расшифровать все эти даты, - действительно придется писать книжку. А может, стоит ограничиться лишь некоторыми датами? Рас сказать, что стоит за ними - и будь что будет:

Но начать тогда придется с другой даты: 7 января 1964 года. Ее в блокноте нет. Я и без того это число помню. Это мой день рождения. Если не рассказать о себе, о своем детстве - многое останется непонятным...

Глава 2:

Крест на звездах

Лет до двенадцати я очень любил ходить в планетарий. В Оренбурге под него отдали одно из самых лучших зданий - бывший караван-сарай, постоялый двор для азиатских купцов, С высоким белоснежным минаретом, видимым издалека.

Я брал билетик, забивался в прохладное помещение под куполом бывшей мусульманской мечети и слушал лекции, были и небылицы про Космос. Люди, читавшие лекции, сомнениями не страдали. Им было известно абсолютно все: что движет светилами, почему за кометами тянутся хвосты, почему так часто и так необратимо гаснут звезды. Они знали, что бога нет и что предназначение человека - покорить Вселенную. Лекция заканчивалась, и начиналась демонстрация звездного неба. Гас свет. На ободе купола возникали черные силуэты домов, слегка схожие с теми, деревянными в большинстве, что на самом деле раскинулись во все стороны от караван-сарая. Врубался жужжащий аппарат - и на куполе вспыхивали пылинки звезд. Созвездия неторопливо проплывали по известке купола и скатывались куда-то под ноги. А восточная часть мечети занималась розовым... Восход солнца вручную.

Я выходил из планетария, и все, что меня окружало, казалось скучным, пыльным, рутинным. Вот звезды - это да...

Совковые дети - дети подвалов. Заботливая страна отдала им то, чем гордилась по праву все семьдесят лет: свои подземелья. В подвалах работали детские клубы, в подвалах дети занимались спортом, музыкой, театром... Пили и курили, обучались сексуальной азбуке и пробовали на вкус матерные словечки. И меня бы подвалы не обошли стороной, но там не было звезд. Звезды видны были только с крыш.

Одно время мы с мамой жили в Степном поселке, это окраинный район Оренбурга. Несколько лет стояли на очереди - и нам дали хорошую квартиру на девятом этаже нового дома. И раньше, чем свою квартиру, я обжил крышу девятиэтажки. Крыша была любимым местом. На крыше всегда хорошо. Ощущение совсем другое, чем на земле. Ты выше всех, все видишь и от этого как будто все понимаешь. Ну, и звезды...

Мы пропадали на крыше целыми днями. Особенно первое время, когда не работал лифт. На улице делать нечего - и мы с пацанами ходили друг к другу в гости. Но спускаться с девятого этажа не больно-то в кайф, а потом еще на восьмой надо подниматься (у меня друг жил на восьмом)... Поэтому мы друг к другу через верх, через лифтовый люк и крышу. Наши дома соединялись углом, - через этот угол перелезешь, уняв страх высоты, и снова - нырк в лифтовый люк. Но чаще всего на крыше задерживались. Там у нас была своя детская тусовка: анекдотики рассказывали, курили, спиртное распивали, летом брали с собой гитару. Как видите, занятия от подвальных не очень отличались, но ощущение высоты добавляло им какой-то новый оттенок. Представлялось, когда ты всем этим занимаешься над людьми, почти среди звезд - то на тебя, небожителя, и пальцем показать никто не смеет.

Лифт же помогал нам отлынивать от школы. Возьмем с собой курево, гитару, "мафончик",- садимся в лифт. Едем. А если в нем сильно подпрыгнуть, то он застрянет между этажами, и надолго, чисто по-совдеповски... Все, есть на что сослаться, когда в школе терзать начнут. Сидим в лифте между этажами по три, по четыре часа. Кочумаем. Музыку слушаем.

Из музыки мне в то время нравилась "АББА". Еще - "Бони М". А позже появился "Спейс". "Волшебный полет", альбом 1977 года. До "Спейса" я эстраду "ало слушал, а "Волшебный полет" услышал и о-бал-дел. Но это уже в 13 лет случилось, уже после того крутого перелома, который произошел со мной в пятом классе. И появись "Волшебный полет" на год раньше, до того несчастья, что перевернуло мне душу, может быть, он остался бы и незамеченным.

Когда нам надоедал подвисший между этажами лифт, я брал гитару. Этим инструментом начал баловаться с 12 лет. Брал гитару, ребята откашливались, прочищали горло, и в несколько глоток мы начинали:

– :Что за-зве-нят опять ко-ло-кола-а-а-а,

И ты войдешь в распахнутые двери...

Если мелодичная "АББА" не очень действовала на нервы лифтерам, то наше пение врывалось в домоуправление, как смерч, и будило, кого положено. Если не помогали знаменитые "Колокола", пели Токарева, Новикова... Блатнячок-с. Нас освобождали. Хотя других за эти же песни в те времена, наоборот, упрятывали куда подальше.