Космическое выворачивание

Канта волновал вопрос, можно ли, перемещая во Вселенной правую и левую перчатку, сделать правую левой. Невольно вспоминаются строки из стихотворения Анны Ахматовой "Песня последней встречи":

… Я на правую руку надела

перчатку с левой руки…

Может ли существовать во Вселенной такая перчатка? Можно ли превратить правую в левую? Решается проблема очень просто - ее надо вывернуть наизнанку. Так же надо "вывернуться" человеку - тогда он ощутит целую Вселенную в себе, а себя в ней, свое тело как бессмертное и вечное. Нагляднее всего выворачивание (инсайдаут – Термин введен К. Кедровым.) представлено спиралью, которая одновременно расходится от себя и сходится с себе. Пьер Тейяр де Шарден рассматривал эволюцию как планомерное движение к некой точке во времени (точке v), где человечество станет одним целым, породит некое сознательное поле в масштабе Вселенной, которая осознает себя единым космическим "Я", когда космос и человек отобразятся друг в друге. В Евангелии от Фомы Христос говорит ученикам: "Когда вы сделаете верх как низ, внутреннее как внешнее и внешнее как внутреннее, тогда вы войдете в Царствие". Человечеству предстоит совершить психологический переворот, сменив понятия "внешнее" и "внутреннее" на иное мировосприятие. Сейчас нам кажется, что космос вокруг нас, а мы как бы внутри него. Но стоит нам сменить вектор, и мы сможем ощутить то, что испытал на пирамиде Хеопса Андрей Белый, которого буквально "вывернуло" в космос и он "сам себя обволок зодиаком".

"Человек – это изнанка неба, небо – это изнанка человека", – пишет Кедров в поэме "Компьютер любви". Правильнее сказать, образуется двуединое тело Человек-Мироздание. И имя этого человека уже давно известно в мировой культуре. В мистической традиции иудаизма он именуется Адам Кадмон. В Индии его зовут Пуруша: "Тысячеликий тысячеглазый Пуруша. Только четверть твоя на земле, остальное Вселенная. Твоя кожа - звезды. Твое зрение - Солнце. Твой ум - Луна. Твое дыхание - Пространство". Кедров считает, что это не только поэтический образ, но и верное видение мира, если смотреть на него в обратной перспективе, открытой Павлом Флоренским и Павлом Челищевым. Но сферическую перспективу извне следует дополнить вогнутой перспективой изнутри. У Флоренского и Челищева икона обнимает человека. Поместив себя на поверхность псевдосферы Лобачевского с отрицательной кривизной, можно объять весь мир, но ни Флоренский, ни Лобачевский не догадались это сделать.

Люди во все времена пытались силой своего воображения преодолеть необратимость времени. На этом зиждется астрология. Физики же совершенно справедливо утверждают, что невозможное невозможно никогда. Но они забывают при этом прибавить одно слово - "физически". С физической точки зрения гороскоп бессмыслен, но кто же ищет в гороскопах реальный смысл? В них люди пытаются найти ответы на мучающие их вопросы и начертить некую пунктирную линию своей судьбы и мировых событий. Сила желания приоткрыть завесу времени оказывается сильнее доводов разума. Ход событий порой предугадывается астрологами, но чаще они ошибаются. Предсказания сродни попаданию пальцем в небо, а нумерология и астрология похожи на игру в рулетку. Что же так неудержимо влечет человека в гороскопах? Именно "выворачивание", проекция на условную сферу, образ человека, увиденный через призму Вселенной и наоборот. Многие средневековые гравюры представляют человеческое тело в виде космоса, где сердцем является Солнце.

Выгнуто-вогнутая поверхность зеркала по-разному искажает мир во всех направлениях. Если совместить геометрию Римана с геометрией Лобачевского, отрицательную кривизну с положительной, то получится то же, что описано в стихотворении Кедрова "Зеркальный паровоз". Остается лишь паровоз заменить человеком и не забывать, что вместо зеркала у человека есть чувства и мысли:

Зеркальный паровоз шел с четырех сторон

И с четырех прозрачных

перспектив.

Он преломлялся в пятой

перспективе.

Шел с неба к небу,

От земли к земле.

Вез паровоз весь воздух,

Весь вокзал, все небо до последнего

луча

Он вез.

Всю высь из звезд.

И огибал край света краями света.

И мерцал как Гектор

Доспехами зеркальными сквозь небо.

Физики и лирики

Современное искусство появилось одновременно с новейшими достижениями физики. Трудно утверждать, что они находились под взаимным влиянием, - сначала, пожалуй, они шли параллельными путями, которые позже пересеклись, как знаменитые прямые Лобачевского.

Как совместить мир художника, полный вымысла, с конкретным миром физика, астронома, современного испытателя? Эти области оказались очень разъединенными в нашем сознании. Каждый делает шаг в сторону познания неизведанного, в том числе и сущности человека, по-своему: физики - в рамках своих научных представлений, художники - согласно субъективному восприятию окружающей действительности. Однако внутренний мир оказывается столь же объективен, как и реальные предметы, окружающие нас, но менее универсален. Рациональное нисколько не противоречит интуитивному.

Трагедия нашей цивилизации в том, что человечество лишается величайших озарений. Это происходит потому, что часть людей ничего не знает о новейших открытиях науки, которые влияют на нашу жизнь, сознание и творчество, и думает, что к ним это никакого отношения не имеет. А другая часть настолько погружена в эмоционально-художественный мир, что не подозревает, что наука находится в той же плоскости, что и самые смелые фантазии.

Физики часто пользуются словами как метафорами, а не как понятиями. Разница между ними огромная, так как через метафору можно образно осваивать окружающую действительность, а понятием можно только оперировать.

Метаметафора - это тот мост, который соединяет величайшие открытия науки ХХ века с образным миром культуры, давая ей второе дыхание. Алексей Хвостенко, написавший "Над небом голубым есть город золотой", утверждает, что поэзия забралась на такие вершины, что ее уже и не видно. Как нет царского пути в геометрию, так нет царского пути в современное искусство и эстетику- ее надо просто смотреть, слушать и воспринимать.

Быть или не быть

Само мироздание, Вселенная, мегамир немыслимы без прошлого, настоящего и будущего. Прошлое к нам гораздо ближе, чем неизвестное будущее, но еще ближе - наша человеческая жизнь. Хотелось бы, чтобы она была соотнесена с мировым временем во всей его полноте, проще говоря - с вечностью.