– О!
– пришла мне в голову гениальная идея.
– Давай ты мне диктовать будешь, - я сунула тетрадь в руки Егора.

– Ээ...
– парень растерянно посмотрел в тетрадь. И отложил ее в сторону.
– Я, в общем, не очень прилежно лекции пишу. И я вообще не за этим пришел... Я... в общем... Ты.. красивая... и умная, - я представила свой шухер на голове и поняла, что парень нагло льстит. Раз льстит, значит ему что-то надо. И лекции он пишит плохо. А раз я умная, наверно, сам с меня списать хочет.
– В общем, да... давай куда-нибудь сходим вместе. Ну когда ты выздоровеешь, конечно...

Ну, конечно... Признаться, мне стало страшно и одновременно так странно... волнительно, что ли. На самом деле, мне еще никогда парень не предлагал куда-нибудь сходить вместе, по крайней мере, в том смысле, который, как мне кажется, имел ввиду Егор. У меня возникла потребность отвернуться от него, вскочить и отбежать подальше. От части для того, чтобы он не видел моего покрасневшего лица, от части для того, чтобы дать себе время подумать, а ему - одуматься.

Пробормотав нечто неразборчивое про невыключенный утюг, я выскочила из кухни. Теперь он точно решит, что я невменяемая идиотка! Хотя какая мне разница? Ведь Лёша... Да ведь Леша с Дашей, и даже если они расстануться (О Боже, я не должна этого хотеть!!! но хочу.. я - предательница..), кто сказал, что Зверев захочет встречаться со мной? Никто. И он наверняка не станет...

Я вскочила в ванную комнату и уставилась на свое отражение: лицо из-за болезни бледное, глаза лихорадочно блестят, надеюсь тоже из-за болезни, на голове прическа а-ля "я упала с сеновала" - и это тоже из-за болезни. Удобная штука, эта болезнь - что угодно на нее списать можно. Кстати, мое неадекватное поведение тоже.

Схватив расческу, я некоторое время размышляла стоит ли мне причесаться. А вдруг Егор решит, что это я для него марафет навела? С другой стороны, так оно и есть - ведь, если бы он не пришел, я бы так и ходила с сеновалом на голове. Взвыв, я принялась расчесывать волосы.

Когда я вышла из ванной комнаты, Егор уже натянул свои полусырые вещи и смущенно пряча взгляд в пол, засовывал свои конспекты в рюкзак. Кажется, он собрался уходить. Мне стало стыдно. И безумно жалко его.. и себя.

– Егор, я согласна... ну, сходить куда-нибудь вместе, - сказала я и постаралась улыбнуться искренне.

Он поднял на меня свои красивые светло-карие глаза и улыбнулся так, что на щеках появились симпатичные ямочки. А после кивнул и ушел, сказав, что позвонит.

Даша

Утром начался какой-то нереальный потоп. Нет, против дождя я ничего не имею, но только в том случае, когда могу спокойно сидеть дома, пить чай и торчать в интернете. А сейчас, мало того, что пришлось без толку встать несусветную рань - в полдевятого, соврать родителям, что мне ко второй паре, так еще под проливным дождем тащится в техникум за своими документами. И что-то там меня ждет? Стремно немного. Хотя, что уж теперь-то? Ничего хуже они мне сделать уже не могут... Хорошо еще, что я Алекса успела припахать к своим нуждам - надо будет ему тоже что-нибудь хорошее сделать.

Зверев явился без 10 минут 9, даже позавтракать мне не дал, потащил на улицу, едва дождавшись, когда я обуюсь. Конечно, я забыла зонтик. Стесняюсь спросить, как я в такой спешке голову свою не забыла? И куда спрашивается торопиться? Спросила у парня. Тот, как всегда немногословно объяснил, что в последний день перед началом занятий комиссия работает только до полудня, чтобы за оставшееся время успеть разобраться со всеми документами.

Минут через 20 мы подъехали к техникуму и я приготовилась к битве, но мои бумажки достались мне на удивление легко. Их просто отдали, словно бы каждый день у них появлялись вот такие вот неудачники, которых исключили через месяц после начала учебного года. Даже не прочли лекции о моей загубленной жизни. Тем лучше - больше нервных клеток сохранилось в неприкосновенности. Сунув документы в свою сумку на длинной лямке перекинутой через плечо, я выскочила из кабинета, скатилась на перилах на первый этаж и, подхватив, ждущего меня Алекса, вылетела за дверь.

Очередь на комиссию казалась мне просто огромной. А мне хотелось есть... хотелось пить... хотелось в туалет... В очереди стоял Лёха. Просто стоял - невозмутимый, с каменной мордой лица. А я вместе с Илией скакала то в столовую, где мне удалось ухватить пару булочек и чашку чего-то напоминающего сладкий кофе; то в туалет; то на улицу к мороженщику - пломбир с шелой (каким-то местным то ли фруктом, то ли овощем) жуткая дрянь. Местные деньги мне, кстати, тоже дал Леха.

Когда, наконец, подошла моя очередь, мне резко поплохело. Не люблю экзамены, хоть Илия с Лехой на пару и утверждали, что ничего спрашивать с меня не будут - только посмотрят, ручками поводят и всё. Но, блин, они забыли сказать, что в небольшом относительно помещении соберется весь преподавательский состав из двадцати с лишним человек и нечеловек, и все они будут очень внимательно разглядывать одну-единственную меня. Даже аль Биор, который при моем появлении страдальчески закатил глаза, был здесь. И директор, имя которого я как-то подзабыла узнать.

– Студентка Дарья Шорохова, - произнес молодой преподаватель, сидящий в первом ряду. На его столе были разложены аккуратные стопки бумаг, а прямо перед ним еще несколько бумажек - предположительно мои документы.
– Садитесь, пожалуйста, на стульчик, - он указал на расположенный в центре комнаты высокий деревянный стул, - и расслабьтесь, - издевается!

Я послушно села, стараясь ни на кого не смотреть, и даже попыталась расслабиться и думать на отвлеченные темы. Вспомнилась больная Стаська с закрученным вокруг горла шарфом - надо обязательно к ней сегодня зайти, а то потом до пятницы даже по телефону будет не поговорить. И надо как-то всё-таки Лёшу, тьфу ты, блин, Алекса к активным действиям подтолкнуть. И Сережу я сегодня не видела, хотя еще вчера мне казалось, что он обязательно явится поддержать меня. А он даже не появился. И как тогда понимать его слова, что я его буду? Или в каком он это смысле имел в виду? На один раз что ли?