– О да! Я спокоен!
– перебил его панк, подбросил шарик с душой над головой, поймал левой рукой и с подкруткой опустил тот на стол, где шарик закрутился, словно юла.

– Я требую расследования!
– уже совсем спокойно заявил Люц, не спуская глаз с крутящегося вместилища с душой.

– Будет тебе расследование, - с ухмылкой, заверил его мужчина, подманил к себе душу и аккуратно поставил её в специальную подставку у себя на столе.
– Будешь отменять пари?

– Ща-а-с! Спешу и падаю!
– фыркнул панк и ехидно оскалился.
– Сойдёт и эта душонка, сам сказал. Так что начнем завтра. В полночь по нашему времени. Твои сто лет. Всё, ушёл я!
– заявил парень и, не дожидаясь прощания собеседника, исчез из кабинета.

Старик лишь сокрушенно покачал головой, в чётвертый раз присмотрелся к душе и задумчиво хмыкнул. Было лишь одно существо, способное на такие "подставы" - Судьба.

Точнее её насмешка. Перед ней даже Бог с Дьяволом были бессильны.

Что ж, остаётся начать пари и посмотреть, что преподнесла им эта давно не проявляющая себя сущность.

– 2 -

Где ночь поссорилась с рассветом

Границы тоненькая нить,

Легла меж жизнью и поэтом,

И их никак не примирить.

И слово сводни суетливой,

По обе стороны границ,

Придет посланницей бескрылой,

Опальный ангел, падший ниц.

А я не знал, как это больно.

Проем окна,

И белый лист.

Он белый и самодовольный.

Предельно пуст.

Предельно чист.

(Би-2 - "Белый лист")

– Святые угодники! Лука!

Как приятно, что тебя ещё помнят.

Сколько я не бывал в этих краях? Кажется, лет пять, именно столько, если не изменяет память, не было крупных стычек между ангелами и демонами. Ну а во всякую мелочь лично мне лезть было банально лень. Никакой выгоды, только куча потраченной силы и нервов. Вот и приходится время от времени лечить пострадавшую нервную систему алкоголем.

Когда алкоголь кончается, вполне годится и спирт. Кстати, пока не забыл, именно за ним я и прилетел.

Покачнулся, ловко, хоть и со второй попытки, ухватился за пухлую руку апостола и от всей души хлопнул Игоря по плечу. Апостол тоже покачнулся, но в отличие от меня, опора ему не понадобилась, на ногах он стоял твёрдо.

Ну да! Это ведь не он, а я вылакал две бутылки чистейшего виски и половину двадцатилитрового бочонка со святым вином из запасов одного церковного иерарха. Так что, улыбнулся я апостолу, по-дружески, пожал ему руку, икнул и поинтересовался:

– Спиртика не найдётся, а?

Игорь посмотрел на меня... с сочувствием. Ну и что? Сегодня, в конце концов, праздник! Мне что, выпить нельзя? Ангел я или так, мимо пролетал?

Вобще-то, действительно пролетал мимо, если, конечно, пьяное парение на воздушных потоках, можно назвать полётом.

– Иго... ик... рёк, ты мне друг?
– серьезно интересуюсь у апостола. Тот хмурится и продолжает упорно молчать. Нет, так и обидеться недолго! А я могу!

– Короче, есть спирт или как? Да что я спрашиваю! Конечно, есть!

Далее я просто сдвинул ошарашенного моим наглым поведением апостола с пути и направился в подсобное помещение аптеки. Где-где, а здесь спирт точно есть всегда. Можно было допарить и до Кевина (тоже апостол, только политкорректный афроамериканец), работает он доктором в одной очень приличной клинике, но это тащиться через океан и половину континента. А оно мне надо? Как говорится: где упал, там и...

– Спирт!
– радостно воскликнул я и устремил свои стопы к стеллажу с небольшими прозрачными флакончиками. Уж что-что, а спирт от прочих примочек я смогу отличить и с закрытыми глазами. Опыт, как известно, не пропьешь.

Улыбнувшись этой светлой мысли, посетившей мою голову, я откупорил первый флакон и залпом влил в себя обжигающую жидкость. Так сказать, тост за светлую мысль. Сказать не успел, зато как подумал!

– И тебе не стыдно?
– в проходе между стеллажами, сложив руки на груди, поверх небольшого выпирающего из-под белого халата пивного живота, стоял и гневно сверкал глазами мой знакомый апостол. По совместительству и с позволения Его Святейшества, являющийся хозяином вот этой аптеки. За это я тоже выпил. На этом, пузырек со спиртом, опустел. Я с тоской поболтал пустым флакончиком, аккуратно закупорил его и вернул на место. Потянулся к следующему.