Управления, отделы, оперативные группы, участвовавшие в операции, разрабатывали каждый свое конкретное направление. При таком раскладе невозможно охватить всю операцию в целом, на это способен только кукловод, который надежно держит ниточки в умелых руках и в нужный момент приводит в движение ту или иную куклу.

Торфянов тряхнул головой, словно сбрасывая лишние мысли, протянул руку к телефону и вызвал полковника Шарова и капитана Корнеева. Не прошло полминуты, как те уже стояли навытяжку перед шефом.

— Садитесь, — приказал генерал. — Все шло по плану до тех пор, пока вы не проворонили Дорожкина. Это уже провал, но у вас еще есть возможность реабилитировать себя. Операция хоть и ушла на данном этапе слегка в сторону, но пока не закончилась, и по плану вы еще должны пустить пыль в глаза нашим западным друзьям…

… Торфянов закончил монолог, обвел присутствующих тяжелым взглядом и спросил:

— Вопросы есть?

— Так точно, — ответил Корнеев. — Мне не совсем ясно, зачем нужен подобный ответный шаг с нашей стороны. Не приведет ли это к новым неожиданным последствиям и политическим осложнениям?

— Молодежь, мать твою, — негодующе фыркнул генерал. — Об этом не беспокойтесь. Обо всех политических последствиях позаботятся те, кому это положено. Вам лишь надлежит точно выполнить приказ руководства.

— Вас понял, товарищ генерал, — отчеканил Корнеев. — Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

—

В отличие от всех других городов Советского Союза в Москве пожарные части состояли из солдат, призванных на срочную воинскую службу. Пожалуй, на этом отличие и заканчивалось. Общее же заключалось в том, что в пожарных частях столицы, как и во всех других воинских подразделениях СССР, вовсю процветала «дедовщина». «Духа» [15] всегда можно было узнать по выправке, по тому, как сидело на нем обмундирование, по его забитому виду и постоянной глухой тоске в глазах. «Старика» [16] , или сержанта, также можно было узнать за километр, даже если не видеть его нашивок на погонах: форма всегда идеально выглажена «духами» и ушита по фигуре так мастерски и тщательно, что позавидовал бы любой «карден» или «диор».

Когда в дежурную часть поступил сигнал тревоги из американского посольства, «в ружье» поставили опытных старослужащих. Под командованием дежурившего в этот день молоденького лейтенанта Маркина пожарный наряд выехал на место возгорания.

Как ни торопились пожарные, но когда подъехали к зданию посольства, там уже стояло оцепление из крутых парней КГБ. Те словно заранее знали, где, как и что должно было загореться. Наряд пожарных выскочил из машин и приступил к развертыванию и действиям по штатному расписанию, но не тут-то было. Откуда ни возьмись появился полковник КГБ Шаров и подозвал лейтенанта Маркина.

— Лейтенант, немедленно постройте своих людей, — приказал он тоном, не терпящим возражения.

Взглянув на удостоверение КГБ, Маркин построил свою команду в шеренгу по одному.

— А теперь прикажите им снять спецобмундирование.

— Простите, но…

Маркин открыл рот и тут же закрыл его. Суровый взгляд полковника поставил его на место и отбил всякое желание спорить.

— Лейтенант, если вы хотите дослужиться до генерала, немедленно выполняйте приказ.

— Есть! — козырнул Маркин и махнул своим бойцам.

Те начали поспешно раздеваться. В отличие от мощных фигур комитетчиков их тела не отличались особой рельефностью, и по сравнению с чекистами они выглядели, словно шавки перед породистыми самцами. А посему смотреть на то, как гэбисты пытались залезть в их одежду — была сплошная умора. Когда они, матерясь и разрывая по швам прочный брезент, все же кое-как умудрились облачиться в защитные комбинезоны, то имели довольно странный вид, явно не соответствующий элитным пожарным расчетам Москвы.

Тем временем пожар в помещении американского посольства разгорался все сильнее. Причем не где-нибудь, а именно в том крыле здания, где была расположена секретная электронная аппаратура связи, слежки, дешифровки и так далее. Короче говоря, пылало и взрывалось все то, что было предназначено для плодотворной шпионской деятельности.

Устроить подобный «фейерверк» большого труда не составило: электромонтер американского посольства был агентом КГБ. Поэтому теперь по секретным помещениям правого крыла здания бродили переодетые в пожарных чекисты и, выражаясь попростому, наводили там грандиозный шмон. Правда, надо отметить, что слово «бродили» не совсем точно определяло ту напряженную атмосферу, которая сложилась во время пожара. Времени на работу у чекистов было в обрез. Все-таки пожар есть пожар со всеми выгорающими отсюда последствиями. А так как тушить его было пока некому, то и становился он с каждой секундой все сильнее.

Приказ Шарову и его людям был дан однозначный: все, что успеют найти — забрать с собой, все, что не успеют — уничтожить в огне.

А найти успели многое. Оставаться далее в пылающем помещении было равносильно самоубийству, и полковнику пришлось дать команду на отход.

Как только чекисты покинули посольство, туда ринулись настоящие пожарные. Мощными напорами воды они добили то, что еще не успели уничтожить огонь и чекисты, так что ничего секретного в секретных помещениях американского посольства не осталось — только сплошная грязь.