– А чего ты тогда такая расстроенная?
– в результате спросил мужчина.

– Гадко на душе, - призналась она, в руках опять смятая салфетка, и тонкие пальцы закручивают ее в тугой рулончик, - Ощущение как будто я его использовала и бросила за ненадобностью. Скажи, ты так же себя чувствуешь, когда меняешь своих девчонок?

– Я старался не связываться с теми, кому нужно больше, чем я могу дать, - Миша сел перед ней, убрал из рук салфетку, сжал ее холодные ладошки в своих теплых руках, - при необходимости прояснял это сразу.

– И что все всегда так гладко?
– посмотрела ему в глаза, старательно пряча в себе ревность, ведь это она сама подняла этот вопрос. Если бы она не спросила, ему бы и не пришлось говорить ничего подобного. Значит - сама напоролась, и теперь терпи!

– Не всегда, - покачал головой, понимая, что ей неприятно об этом говорить, хотя сразу она не подумала, что так будет, поэтому не стал вдаваться в подробности, - бывало несколько раз последним скотом себя чувствовал.

– И что делал?

– Как видишь, живу дальше, - притянул ее пальцы к губам, чтобы согреть своим дыханием.

– Как думаешь, мы сможем остаться с ним друзьями?
– Даша вздрогнула от его нежности и отняла руки, боясь, что ее непослушные мысли опять зайдут в какие-нибудь дебри непролазные, и ей опять захочется брата поцеловать не по-братски.

– Ну, вы же не поругались, почему нет?

Глава 23

Михаил медленно и верно обосновывался в жизни Даши. Сначала он почти каждый день навещал ее. Они регулярно вместе обедали. Он отвозил на работу и забирал, если сам успевал управиться со своими делами, иногда оставался на ужин, а потом и на ночь на диване в гостиной. В середине ноября начался гололед. Миша везде сопровождал Дашу, в том числе и в женскую консультацию.

Как-то выходя из больницы, она подслушала разговор двух женщин.

– Гляди, пошла! Повезло же девке с мужиком, - с завистью произнесла одна.

– Да! Не то, что мой, - вздохнула другая.

Знали бы вы, кем он мне приходится!

Даша усмехнулась и вышла на улицу. Михаил курил на ступеньках, увидев ее, отбросил сигарету и выдохнул дым в сторону.

– Ну, что?
– взволнованно спросил мужчина.

– Все хорошо, - Даша улыбнулась, глядя на него.

Какой же он родной!

Миша облегченно вздохнул, поддерживая, проводил до машины, посадил и сел сам.

– Даш, - тяжело начал он, - переезжай ко мне. Там и офис ближе и больница тоже. Меньше по пробкам добираться, и поспать подольше можно.

– Я могла бы и сама...

– Куда сама? У тебя живот в руль упирается!
– возмутился мужчина, - Да и погода, сама видишь... и вообще, так будет проще, и мне спокойнее.

– А чего ты так волнуешься?
– внимательно глядя на него спросила Даша.

– Действительно, ты всего лишь беременна, а я должен быть спокоен!
– буквально вчера он опять сказал, что ей не брат, а она рассмеялась и сказала, что тоже его любит. Мишка заулыбался этому, как дурак, а Дашка его принялась щекотать, и он уже больше ничего объяснить не смог, потому что по этой части был слишком чувствительный и щекотку ненавидел. "Сестрица" это знала, но потешаться над ним любила, и мужчина не придумал ничего лучше, как запереться в ее спальне. И хорошо, что она потеряла ключ от этой комнаты, поэтому пытка его закончилась под ее громкий хохот, - Ты мне все-таки не чужая, Даша.

– А как же твоя личная жизнь?
– удивилась она, рассудив, что ему все-таки иногда нужны женщины.

– У меня ее нет, - признался Миша.

– А как же Лена?
– брови дорогой сестрицы взметнулись вверх.

– А что Лена?

– У вас ведь был роман?

– Был, но закончился.

– Давно?

– Месяца два назад, - прикинув примерно, сколько времени прошло с момента разговора о Даше с Леной в сквере, ответил он, - А она что не говорила? Вы же каждую неделю встречаетесь.

– Нет, - покачала головой девушка, но подумав, вспомнила - подруга говорила, что с Михаилом они почти не общаются, Даша еще хотела спросить "почему?", но Анфиска вдруг стала рассказывать что-то интересное, и она забыла об этом, - А почему вы расстались?

– Даш, ты ушла от темы. Ты ко мне переедешь?
– не стал отвечать Михаил. А толку отвечать, если она не воспринимает эти его слова всерьез.

– Я же тебе буду мешать.

– Глупости не говори!
– возмутился он, - С каких пор ты мне мешаешь?