— Нет... я как раз собиралась выпить чашечку кофе; тут за углом есть Старбакс.

— Вы не будете против, если я присоединюсь? — Она покачала головой. Его голос — он шотландец. Милый, глубокий, мягкий баритон... Да это же точная копия голоса Аласдэра, только помягче.

— Нет, конечно. — Они спустились по ступеням в коридор.

— Иногда эти собрания меня приводят в ужас, — сказал он, когда они вошли в лифт. — Порой они так далеко заходят, что уже сами не знают, что обсуждают. Бюрократия преобладает над всеми.

Мадлен кивнула.

— Боюсь, для меня это все довольно новое. Я доктор, я привыкла к проявлениям немного больших аспектов человечности, нежели наблюдаю здесь.

Он улыбнулся.

— Да, закон и правда несколько отдалены от реальности. Легко потерять след. Как сегодня, например.

— Вы шотландец? — спросила Мадлен, когда они выходили из здания. Воздух на улице был кристально свежим. Это было желанным облегчением после трех часов, проведенных в помещениях, проветриваемых кондиционерами.

— Моя мать — шотландка. Мой отец — бельгиец. Но сам я вырос в Шотландии. А вы англичанка, я так понимаю?

— Да.

— Давно вы в Нью-Йорке? — спросил он, открывая для нее двери.

— Почти год. И он показался мне невероятно долгим.

— Вам здесь не нравится?

— О, нет, нравится. Просто... понимаете... когда переезжаешь на новое место, нужно некоторое время, чтобы прижиться, завести новых друзей и все такое. А вы? Сколько вы здесь живете?

— В этом году будет пять лет. По правде говоря, это должно было занять два года, но как только у меня заканчивался контракт, наступал какой-нибудь новый мировой кризис, и меня просили остаться. Законы конституции. Это моя специальность, — добавил он, предвосхищая ее вопрос. — Что вы будете?

— Э... — она взглянула в меню. — О господи... просто кофе. Голова кругом идет от чтения всех этих видов кофе. — Он улыбнулся и пошел к прилавку. Она быстро взглянула на него, когда он отвернулся. Высокий, хорошего телосложения, шатен... она стеснялась рассмотреть его лицо... очки, милая улыбка... что-то вроде этих черт. А голос. Она опустила глаза на руки, когда он вернулся с двумя чашками кофе. Он сел напротив нее и снял очки, потирая глаза. Она посмотрела на него. Глаза у него были необыкновенно красивыми — зеленые, с длинными ресницами и тонкой паутинкой морщинок в уголках. Он вернул очки на место.

— Где вы живете в Нью-Йорке? — спросил он, сделав глоток кофе.

— Бруклин. На Вашингтона, рядом с Атлантик-авеню. А вы?

— О, к сожалению, намного дальше. Я живу выше на Вашингтона, рядом с монастырями. Вы когда-нибудь были там?

Мадлен покачала головой. И что он хотел сказать словами «к сожалению»? А теперь она еще и поняла, что сердце у нее забилось вдвое быстрее.

— Нет, едва ли, я вообще нигде не была с тех пор, как приехала сюда, — смутилась она. — Я все время так занята. — Может быть, это убедительно звучало. Честно говоря, она ходила на работу по выходным только потому, что ей было нечем больше заняться. Джамилю и Дари, похоже, захлестывала эта удивительная и богатая личная жизнь, кроме того, она была на десять лет моложе Дари и на двадцать лет моложе Джамили... было бы несколько странно, если бы Мадлен стала вместе с ними ходить куда-то после работы.

— Так чем вы занимаетесь в субботу?

— О... я еще не пыталась... не думала... что пойду куда-то, — выпалила она.

Он рассмеялся.

— Нет, конечно нет. Но, если вы не будете ничем заняты, может быть, встретитесь со мной?

— С вами?

— Ну да. Если не надумаете ничего другого, конечно же, — добавил он быстро. Похоже, он волновался ничуть не меньше, чем она.

— Нет-нет... было бы... очень мило. — Она улыбнулась ему. — Я правда хочу пойти куда-нибудь. — Она написала свой номер для него на салфетке, стараясь не дрожать при этом.

В субботу, как и договорились, они встретились на Фортинелли-Дели, и она немного удивилась, узнав, что он взял для них билеты на бейсбол.

— Намечается величайшая игра сезона — «Янки» против «Красных Лис»! Мне пришлось немало постараться, чтобы достать эти билеты.

Мадлен постаралась изобразить интерес.

— Боюсь, я мало разбираюсь во всем этом, — сказала она, пока они возвращались к столику с кофе и хот-догами.

— О, это легко. Проще, чем крикет... ты быстро уловишь суть игры.

— О крикете я тоже не имею представления, — рассмеялась она.

Она откусила свой хот-дог. Неплохо. Она откусила еще. Джеймс вдруг прильнул к столу и приложил к ее рубашке салфетку. Она подпрыгнула от неожиданности.

— Кетчуп, — сказал он, протягивая ей салфетку. — Прямо у тебя на груди.

Мадлен опустила глаза и нахмурилась. Она целых три часа решала, что надеть. В конце концов остановилась на белой рубашке, джинсах и паре замшевых ботинок... а теперь она еще и кетчуп добавила к своему туалету. Она густо налилась краской.