– Думаешь, это смешно? Когда тебя разыгрывают? А?

Лариса молчала, я, почувствовав безнаказанность, продолжила.

– А если бы твой парень так с тобой поступил?

Для убедительности хотела показать пальцем в сторону Саши, но уткнулась в Михину грудь. Я не заметила, когда он подошел.

– Они здесь ни при чем, - сказал друг и, аккуратно обняв за плечи, повел меня прочь из кухни. На самом выходе я, все-таки сумев извернуться, бросила.

– Ну, Лариса, чтобы ты стала делать? Так же тупо ржать?!
– такой злости даже я сама от себя не ожидала. Последнее, что я увидела, это сбледнувшего с лица Сашу. Как же мое маленькое представление должно было выглядеть со стороны, что даже его проняло? Ярость немного отступила, позволяя разжать стиснутые кулаки и дышать спокойней. Стала я какой-то неуравновешенной, надо нервишки подлечить.

– Не злись на них, - попросил Миха, усаживая меня на диван в своей комнате, я тут же вскочила и отошла подальше, устроилась на подоконнике.
– Это только моя вина, они здесь ни при чем.

Благородный какой выискался! Взял все на себя. Отчасти Миха был прав. Нет, я считала тех двоих причастными к розыгрышу, и соответственно за ними вина. Но сердилась я исключительно на Комарова, а злость на нем срывать не хотела. Опять же глупая любовь спутала все карты - я даже на Миху толком накричать не могла.

В молчании провели минут десять. Первым сдался он. Подошел, протянул руку, которую я проигнорировала. Продолжала сидеть в той же позе: поставив ноги на батарею и обняв колени.

– Май, перестань капризничать, я хочу рассказать все до конца, здесь ты сидеть устанешь.

– Не устану, - буркнула в ответ.

– Ты сама меня вынудила, - пробормотал Миха. Он схватил меня в охапку (думаю, это как раз так со стороны и выглядело), отнес меня на диван, посадил рядом с собой. Попробовала отодвинуться, но меня остановили следующие слова:

– Всегда хотел обнять тебя не как друга.

Я замерла, а в следующее мгновение была прижата к мужскому телу, не такому и тщедушному, как считала ранее. Миха отстранился, положил мои ноги поперек своих, накрыл неизвестно откуда взявшимся пледом. Волшебник чертов. Прекрасно знал, что десяти минут на холодной батарее вполне достаточно, чтобы мои ступни задубели. Придушила проснувшуюся нежность к этому манипулятору. Комаров снова притянул к себе, обнял, положил подбородок мне на макушку. Через какое-то время, тяжело вздохнув, сказал:

– Расслабься, Май, сделай вид, что и тебе приятно.

Вы подумали, что я начала возмущаться? Вы ошиблись. Я не стала артачиться, а последовала совету. Расслабилась, уткнулась лбом Михе в шею, подавила желание помурлыкать. Но из вредности сообщила:

– С тобой приятно только потому, что у тебя одеяло. Теперь говори, - не удержавшись, добавила: - гад!

Комаров тихо рассмеялся и наконец вернулся к рассказу.

– Я не планировал тебя разыгрывать. Все вышло спонтанно. Пока чехлил гитару, в голове словно щелкнуло.

Друг замолчал.

– О чем же ты тогда разговаривал с тем парнем?

Обнимающие меня руки на мгновение напряглись. Понадеялась, что то было реакция на мое дыхание - не одному же Михе играть, я тоже умею шептать в непосредственной близости от кожи.

– Я спросил, где он скейтборд купил, - признался он.

– Знаешь, что еще мне интересно?
– опять подула на шею парня, понаблюдала за "гусиной" кожей.

– М?

– Ты так хорошо помнишь тот старый номер? Сколько лет у тебя пролежала симка?

– Ну, номер, это самое простое, - хмыкнул Миха, - это пароль к одному из почтовых ящиков. Кстати, если бы ты решила позвонить в первый же день, то не дозвонилась бы.

– Почему?
– поинтересовалась я. Пупырышки исчезли, поэтому снова подула на шею.

– Майка, перестань, - поежился друг, - щекотно. Я потратил два дня, чтобы найти сим-карту. Пока искал, - продолжил исповедь Миха, - думал, что буду делать, если позвонишь. Признаться сразу или разыграть тебя.

– Решил поглумиться, - пробурчала я. Недовольство было наигранным, потому что я уже успокоилась и не чувствовала больше злости.

– Нет, посмотреть какая ты с другими. Я честно не хотел затягивать. Думал, несколько дней, и скажу правду. Всю правду, понимаешь?

Кивнула. Снова устроила голову на плече Михи, так как смотреть на его лицо в такой близости и бездействовать становилось все труднее. Но желания засунула куда подальше, я еще не проучила этого шутника.