"Стой и слушай, как я плачу,

Как зову тебя...

Но ничего не значу...

Я - никто для тебя..."

Джулия не выдержала и расплакалась. Она хотела спрятаться от подруги в ванной, но забыла закрыть двери и Сара вошла. Девушки поплакали вместе над всем, что случалось в их судьбах, над болью одиночества, а потом... утерли распухшие носы, умылись и сели придумывать правила, которые должен был выучить наизусть Рома. При этом девушки гаденько хохотали и потирали ручки. Отныне все его повадки (от лапанья певицы до курения) облагались солидным штрафом.

Приемы борьбы

Решив защитить свою честь от нападок ненормальной певицы, Генри внес еще один обязательный, кроме занятий танцами и вокалом, пункт в распорядке дня девушки - самозащита - надеялся, что она так вымотается на тренировках, что не сможет поднять на него руку.

– А не боишься, что она поднатореет и будет, как настоящий мастер каратэ пинать тебя по коридорам?
– поинтересовался менеджер.

– Об это я не подумал...
– признался Генри, но было уже поздно, договорено и оплачено. Честера, за его болтливость, продюсер обязал возить украинку в спортзал, где над ней три раза в неделю издевался тренер, валяя ее по мату, перебрасывая через плечо и наставляя синяки. Джулия так ненавидела все это, что пару раз намеревалась провести выученный на занятиях захват на своем продюсере, но он в последнее время развил в себе какое-то шестое чувство, подсказывающее ему о приближении разъяренной девушки, и вовремя исчезал.

Впрочем, она смирилась с новым расписанием. А вот в музыкальной деятельности никак не могла найти покой. Каждый день для нее был сущим адом. Мало того, что приходилось делить студию и микрофон с бывшим парнем, который, слава Богу, пока не признавал в ней той заморенной жизнью подруги, так еще и за пультом сидел не Джейк, скандалить с коим Джулия уже привыкла, а Шон! С ним девушка не разговаривала с тех самых пор, как звукорежиссер после неудачных попыток завоевать сердце тогда только начинающей певицы обвинил ее в связи с Блайдом. Короче говоря, все складывалось для Джульетты (в быту Юлии Крапивиной) не самым лучшим образом.

В студию она приходила готовая к любым неожиданностям. Ведь Ромео то и дело давал ей непрозрачные намеки, что хочет потискать ее прямо в маленькой звуконепроницаемой комнатушке, а толпа его музыкантов (их присутствие регламентировалось в контракте) подхихикивала над каждой шуткой, отпущенной в адрес девушки.

– Шон, - упав на диван от бессилия, Джулия внезапно поняла, что без поддержки просто не справится.
– Пожалуйста, будь моим другом! Мне сейчас так необходим кто-то...

– Обратись к Блайду!
– фыркнул бессердечный парень.

Обреченно вздохнув, она действительно набрала номер единственного человека, способного вернуть ей уверенность в себе. Джулия вышла на лестничную площадку и уселась прямо на ступеньки, не боясь испачкать штаны. Эрик отозвался моментально.

– Привет! У тебя есть время?
– устало осведомилась она, боясь помешать ему.

– До выхода еще десять минут есть, - согласился он.
– Что-то случилось? Мне не нравится твой голос!

– Эрик, - произнесла она нежно, мягко, по-русски, что всего заставляло парня замирать и вслушиваться, чувствуя, как сердце сбивается с ритма.
– Если гитара рядом, можешь сыграть мою любимую песню?

– Конечно!

Он понял без лишних расспросов по ее интонации все, о чем она умолчала бы, спроси Блайд ее напрямую. Поэтому взял гитару, пересел от друзей подальше, в самый дальний угол гримерки, положил телефон перед собой, включив на громкую связь, и провел по струнам. Парень пел ту песню, которую сочинил давным-давно, когда Джулия ворвалась в его жизнь ураганом, переворачивающим созданный музыкантом маленький мир с ног на уши. Она слушала его голос, его гитару. Она долго молчала. Затаили дыхание и друзья певца, глядя на дистанционный концерт по заявкам.

– Джул?
– обеспокоился тишиной на том конце провода Блайд, отложив гитару.

– Да, Эрик!
– откликнулась она вяло, но было слышно, что улыбается.

– Уже лучше?
– спросил он.

– Да. Спасибо тебе! Большое!
– ответила она и хотела добавить: "Мне тебя не хватает!". Но за спиной открылась дверь, и Честер своим громовым голосом напугал девушку настолько, что она едва не выронила телефон.