Шрифт:
– Они не хотят видеть... Главное перетерпеть этот год... Я все выдержу, не надо волноваться.
Хикари улыбнулась Каору и продолжила делать крем, не показывая ни капельки недовольства.
– Я знаю, что ты сильная, и знаю, что ты выдержишь, я все еще помню того 'продрогшего мокрого котенка', я помню этот день очень хорошо... Тогда шел сильный дождь...Посетителей не было, я думал закрыть магазин пораньше, но тут вошла ты, промокшая до нитки, и, заказав кофе и пирожное, села за столик, я рассматривал твои глаза, в таких красивых глазах жили боль и одиночество. Совсем не ожидал, что ты заведешь разговор, ты сказала: 'Сахара многовато'. Я нечайно утром просыпал лишний сахар в крем, но думал, что никто не заметит, мне казалось, что лучше промолчать, не знаю, отчего я спросил, откуда ты приехала, так и завязался наш разговор.
– Да, я помню. Именно благодаря той первой фразе, дядюшка, ты взял меня на работу. Вот только, причем здесь это?
– Когда я говорил про глаза... Несмотря на это, когда мы говорили, ты улыбалась...
– Когда есть проблемы, я вспоминаю слова Скарлет из 'Унесенные ветром', что-то вроде: 'Я подумаю об этом завтра'.
– Лучше подумай, как с этим обалдуем справиться, - ответил он с укоризной.
Волнуется, - подумала Хосокава, - хорошо, что есть еще человек, который для меня больше, чем обычный прохожий.
Сайондзи молча наблюдал как поздно вечером из небольшой кондитерской вышла знакомая девушка. Она медленно брела по улице и то и дело поглядывала на небо и небольшие деревца, растущие неподалеку, Хикари улыбалась, просто так, не обращая ни на кого внимания.
– И долго ты собираешься маньяка изображать?
– спросил стоящий рядом Такаши, - честно, я сильно удивлен, она улыбается.
– Я вижу, что она улыбается, у меня другой вопрос, почему ты улыбаешься?!
– Просто хорошее настроение..., - ответил Такаши, смотря ей вслед...
Чаще всего, когда люди совершают глупость, их не заботит, насколько они виноваты, и даже если это очевидно, они скорей как бараны будут стоять на своем, чем сознаются в собственной неправоте...
Богатый и шикарный дом, в котором жила Хосокава, казался пустым, там было несколько слуг и она одна, хозяин дома часто находился в разъездах, поэтому угрюмая тишина нависала над девушкой, как только та в очередной раз переступала порог. В тот день Каташи находился дома, как всегда он сидел в своем любимом кресле и с задумчивым видом покуривал сигару. Хикари поздоровалась с ним и пошла в комнату, таким было все их общение. Девочка не раз хотела поговорить с тем, у кого она на попечении, но однажды старик произнес всего лишь несколько слов, из-за которых не осталось и желания: 'Не надо говорить со мной, я не хочу чтобы ты становилась частью моей жизни, мне понятны твои мысли, ты не получишь и йены*(йена - национальная валюта Японии)* после моей смерти, ничего не получишь, я ненавижу тебя'.
Она привыкла слушать, редко, но слушать, отвечать, когда спрашивают, но не смела сама начать разговор, нашла работу, чтобы в ближайшем будущем вернуть ему все потраченные на нее деньги, старалась меньше попадаться на глаза.
Хикари снова засиделась часов до трех утра, и, решив, что на сегодня достаточно, поскладывала книги на стол и случайно заметила маленькую коробочку, упавшую на пол. Хосокава подняла ее и, открыв, увидела последний подарок отчима, кулон...
Приближалось цветение сакуры*(японская вишня)*, солнышко ласково согревало землю, и радостные птицы запели по всей округе.
Ичиро вместе с Мизуки стоял и ждал Такаши у ворот школы, он встречался с ней совсем недавно и поэтому трепетно держал за талию, словно фарфоровую статуэтку.
– Ты приехал совсем недавно... У меня новость... Сайондзи добился своего.
– В смысле?
– Он заставил ее плакать. Буквально минут пятнадцать назад...
15 минут назад...
Хикари сидела на краю фонтана и с нежностью рассматривала синюю бабочку, висящую на шее.
– Ну и что тут у нас, - раздался до тошноты знакомый голос, - как мило, дашь посмотреть...
Девушка резко отодвинулась от надоедливого собеседника, но тот и не думал отстраняться и в наглую схватил кулон: 'Да что ж ты не успокоишься!'.
Хосокава вырывалась и пыталась разжать его кулак, но Сайондзи только сильней сжал заветное сокровище, послышался легкий хруст, и она с ужасом взглянула ему в лицо, на миг показалось, что он взволнован и выбит из колеи, но через пару секунд перед ней стоял все тот же упрямый и бездушный выскочка. Кано разжал руку, и кусочек крылышка упал на землю, он хмыкнул и с презрением сказал: 'Какая бесполезная вещица, не могла ничего получше найти?'.
Хикари подняла сломанное крылышко, и слезы потекли по ее щекам, полная гнева, она со всей силы дала ему пощечину. Вокруг послышался шепот, и испуганные лица смотрели на них со всех сторон. Сайондзи Кано был в прострации, он не мог пошевелиться и смотрел на ее слезы...
15 минут спустя...
– То есть хочешь сказать, он ничего не ответил на пощечину и стоял в ступоре?
– удивленно спросил Ичиро.
– Да, там след, конечно ,хорошо отпечатался, синяк точно будет.