Но... как сказал Тим, последние аккорды не были сыграны, и сейчас мне предстояло их сыграть. И кто бы знал, как безумно сложно мне было сейчас улыбаться, но... я смогла.

Когда звуки стихли, я всё же решилась посмотреть на Тимура, последний акт начался... Но только по моему сценарию.

– Браво!
– выпалила я, растянув на лице насмешливую улыбку. А потом отлепилась от стены и, лениво аплодируя, медленно прошла к чайнику.
– Какой порыв, какие чувства! Ребят, да вам обязательно нужно заснять это на видео! Уверена, оно побьет все рекорды продаж.

Чайник оказался горячим, и не обращая внимание на своих зрителей, я как ни в чём не бывало, налила себе чашку чая, и снова повернулась к ним лицом.

– Нравиться?
– с довольной улыбкой спросил Тимур, не давая своей пассии покинуть его колени.
– Я старался только для тебя.

– Значит, это всё-таки была игра, - это не было вопросом. Наоборот, именно такая фраза читалась в глазах моего Тима... который, по сути, никогда не был моим.

И тут наш странный разговор прервала брюнетка, которой всё-таки удалось вырваться. Она схватила свои шорты, молниеносно их натянула, и, повернувшись к Тимуру, со всего размаха влепила ему пощёчину.

– Сука!
– крикнула она.
– Значит, соскучился?! Рад меня видеть?! Это что, месть?!

– Нет, Жень... просто теперь я могу относиться к тебе именно так, - даже после сильного удара, от которого на его щеке остался жуткий красный след, Тим не переставал улыбаться.

– По-твоему, я вещь?!
– закричала она.
– С чего ты взял, что со мной можно обращаться подобным образом?!

– Вспомни, милая, раньше вещью для тебя был я, - он снова победно улыбнулся.
– Та-дам! Роли поменялись!

Брюнетка буквально кипела от злости, и лишь моё присутствие не позволяло дать ей волю, поэтому, я и решила, что пора покидать поле боя... да и моему самообладанию почти пришёл конец. Всё ж, после увиденного потрясения, мне с большим трудом удавалось держать себя в руках. А ведь могла бы сейчас, как эта девушка, кипеть от злости, поливать его грязью, драться... крушить и ломать всё и вся, но... сил не было даже на это. И я просто ушла, тихо прикрыв за собой дверь.

В мыслях творился такой хаос, что и не передать... Хотелось завыть в голос, подобно тому, как воют на луну дикие волки. Горло жгли невыплаканные слёзы, а всё тело била жуткая дрожь. Но самым страшным было даже не само это состояние, а то, что я прекрасно знала, что дальше будет только хуже.

Где-то между третьим и вторым этажами, я не выдержала и плюхнулась на холодные ступеньки, облокотившись на перила. Силы кончились... и взять их было больше не от куда.

– Простите, - из странного транса меня вывел отдалённо знакомый женский голос, и, подняв глаза, я с диким ужасом углядела перед собой, ту самую девушку Галю, которую облила вином на Машкиной свадьбе. Но, судя по открытому взгляду, она меня не узнала, что искренне радовало.
– Вы тут работаете?

Я кивнула, стараясь понять, что ей могло тут понадобиться.

– Я ищу брата, он с друзьями арендует здесь помещение для студии? Не подскажите, где я могу его найти...
– мои глаза удивлённо округлились, но вместе с тем, язык вдруг вспомнил, как говорить, что и позволило мне задать следующий вопрос.

– А как зовут вашего брата?

– Тимур Орлов, - ответила Галя, пристально наблюдая за моей реакцией. А она была действительно бурной. Да только мой мозг никак не хотел складывать одно к другому. Не хотел верить, что такое вообще возможно.

Тем временем девушка нахмурилась.

– Вам плохо? Может скорую вызвать?
– с неприкрытой заботой, поинтересовалась она, тем самым снова вернув меня в реальность.

– Нет, благодарю, - отмахнулась я, даже не пытаясь улыбнуться.
– А вам на пятый этаж. Там одна дверь, не ошибётесь.

Она поблагодарила меня и быстро направилась наверх, а я же, наоборот, решила как можно быстрее смыться под прикрытие своей любимой квартиры, и спрятаться там. Закрыть все двери, окна... затянуть шторы и... тихо сдохнуть, потому что сил жить дальше просто не было.

Глава 19. Последний ход.

Тот, кто огонь выжигает огнем, обычно остается на пепелище.

(Эбигайл ван Берен)

Я медленно брела по людным улицам шумного города, не обращая внимания ни на что...Вся какофония звуков сливалась сейчас для меня в нечто единое и совсем не важное. Мимо проходили какие-то люди, некоторые даже спрашивали, хорошо ли я себя чувствую, но у меня не было сил отвечать им что-либо, поэтому приходилось лишь кивать, и медленно брести дальше.