Странно, но весь день мои мысли неизменно возвращались к событиям вчерашнего вечера. И вроде бы, не случилось ничего сверхъестественного или даже важного, но... что-то щёлкнуло в моей голове, наглядно показав, что мне очень хорошо рядом с Тимом. Я не могла этого объяснить... это было странное чувство полной свободы. Оно окрыляло, и вместе с тем, держало на жёстком поводке. И эта разительная перемена в отношении должна была меня насторожить и заставить посмотреть на ситуацию трезво. Вернуться, так сказать в реальность.

Хотя мне очень не хотелось прощаться с этой глупой иллюзией. И пусть, я прекрасно знала, какой Тим на самом деле, но вчера... он был другим, и мне даже показалось, что он был собой... был настоящим. Но... когда-то давным-давно, кто-то до жути мудрый сказал, что мы видим только то, что хотим видеть. А жизнь давно меня научила не верить никому, а особенно обманчивым впечатлениям. К тому же, где-то внутри как-то подозрительно щурилась проснувшаяся интуиция, что настораживало ещё сильнее.

Я не помню, во сколько вчера вырубилась... Знаю только, что мы долго сидели на балконе, а когда я замёрзла, вернулись в комнату, где по телевизору как раз начиналась какая-то старая комедия. Отчего-то мне безумно захотелось её посмотреть... пусть часы и показывали пол третьего ночи. К тому же, Тим моё желание полностью разделял, и устроившись на диване, мы уставились в экран. А дальше... наступило утро.

Весь рабочий день проходил как-то мимо меня. Все эти отчёты и намётки новых проектов проплывали как в тумане, а к вечеру Наташа уже начала странно на меня коситься. И всё было просто замечательно, если бы за полчаса до конца рабочего времени, в нашем кабинете ни объявился Егор.

Медленно пройдя между столами, он расслаблено присел напротив меня, и, одарив абсолютно равнодушным взглядом, сообщил:

– Знаете, Арина Анатольевна, сегодня в восемь приедет наш новый заказчик, и он изъявил желание, чтобы его проектом занимались именно вы, так что, извините, но вам придётся задержаться.

Сказано это было таким тоном, на который я просто не решилась чего-то возразить, да и не собирался Егор меня слушать. Просто, закончив фразу, молча встал и вышел, вконец уничтожив моё хорошее настроение.

Наверно именно это и было своеобразным наказанием за пресловутое опоздание, хотя лично для меня такая новость означала куда больше, чем думал мой шеф. Ведь, задержавшись здесь, я, во-первых, не смогу забрать машину из ремонта, во-вторых, снова пропущу репетицию, и в-третьих - невольно окажусь очень уязвимой для своего "личного кошмара".

Но высказывать недовольство и ещё больше злить Егора мне совершенно не хотелось, поэтому и промолчала, а когда мои дорогие коллеги благополучно разошлись по домам, принялась за лёгкое редактирование уже готовой презентации.

Мы ждали, но... предполагаемый заказчик так и не появился. Ни в восемь часов, ни в девять. И даже когда за окнами окончательно стемнело, никто в наш офис так и не прибыл. Вот тогда-то я и поняла, что не было никакого заказчика, а просто мой чудо-директор решил заставить меня проторчать в офисе ещё четыре часа за невинное опоздание, всего на десять минут. И когда эта догадка плотно обосновалась в мыслях, я резко поднялась из-за стола, и быстро пройдя по абсолютно пустому тёмному офису, бесцеремонно ворвалась в кабинет Егора.

– Ты это специально, да?!
– воскликнула я, наблюдая, как на его губах расцветает странная злобная улыбка.
– Егор, это же противоречит здравому смыслу! Зачем было разыгрывать такой спектакль? Тебя настолько взбесило моё опоздание?!

– Скорее его причина, - спокойно ответил парень, откидываясь на спинку своего шикарного кресла.

В его кабинете горела только боковая подсветка, и царил странный для этого места полумрак. Но я не обратила внимания на это, сосредоточенно глядя на довольного, но злого Егора.

– Я просто банально проспала! Представляешь, такое иногда случается!
– меня безумно взбесила эта его выходка.

– Наверно ночью у тебя были более важные занятия, чем сон?
– загадочным голоском, предположил он, поднимаясь со своего места и медленно прохаживаясь по кабинету.

– Представляешь, у меня может быть личная жизнь, и тебя, как директора, не должно волновать, как проводят ночи твои сотрудники!
– моё бешенство набирало обороты.