– Что же ты ей за это пообещал?!
– усмехнулась я.
– Ленка никогда ничего не делает просто так. А чтобы заставить её покинуть клуб нужно предложить ей как минимум пару ящиков коньяка.

– Три билета на наш концерт по презентации нового альбома, один ящик Рэд Лейбл и последним условием было то, что к тебе мы едем на мотоцикле, - с шальной улыбкой ответил Тим.

– Вот вымогательница!
– улыбнулась я. Хотя... Ленка была в своём репертуаре. Она никогда не помогала кому-то малознакомому просто так, но и деньги брать отказывалась. У неё всегда хватало фантазии выпросить именно то, что было нужно.
– Ладно... с ней всё предельно ясно, но зачем это понадобилось тебе?

Нервное напряжение медленно нарастало, и, опустошив один бокал бренди, я тут же налила следующий.

– Мириться пришёл, - поднимая на меня полный сожаления взгляд, ответил блондин.

– А разве мы ругались?!
– усмехнулась я.
– Знаешь, для того чтобы поругаться, нужно хоть как-то общаться, а у нас тобой даже этого никогда не получалось. Наверно, мы просто несовместимые личности. Как мороженное и костёр!

– Как горящий уголь и холодный ручей...
– тихо проговорил Тим, как будто раздумывая о правильности такого сравнения.
– Наверно, ты права, но... Нам придётся работать вместе ещё довольно долго, и, поэтому, я здесь.

– Мириться, значит?!
– усмехнулась я, задумчиво прокручивая в руках пузатый бокал, и делая несколько больших глотков. От того как бренди медленно растекался по организму, становилось как-то несравнимо спокойнее и проще, что в данном случае было мне жизненно необходимо.

– Ты сегодня извинилась передо мной, и я видел, что говорила ты искренне. Так позволь и мне высказаться...
– он аккуратно забрал из моих рук бокал, и, усевшись прямо на пол передо мной, оказался угрожающе близко. Но теперь я очень хорошо видела его глаза, и могла с точностью оценить всю степень его честности.

– Я тебя слушаю, - отстраняться или пересаживаться я не стала, хоть такая мысль и промелькнула в голове. Но... от Тима исходила какая-то странная внутренняя сила, которая притягивала меня, подобно большому магниту.

– Мне нелегко говорить, - начал он.
– Вообще всегда трудно признавать собственные промахи, а уж тем более извиняться за них перед другими, но... Я бы хотел извиниться за все свои угрозы... за каждое нанесённое тебе оскорбление. За аварию и за мои претензии по поводу шлема. За грубость... А за вчерашнее, вообще приношу тройные извинения.

– Это ещё почему?!
– удивилась я, в красках вспоминая вчерашнюю ссору.

– Я не имел никакого права лезть в твою личную жизнь.

– Ничего себе, какие признания!
– выпалила я с улыбкой.
– Хочешь сказать, что и впредь не станешь этого делать?!
– в голосе было слишком много иронии, что явно выражало моё недоверие к его словам.

– Я постараюсь, - честно ответил парень, придвинувшись ещё ближе.
– Но... знаешь, за что никогда не стану извиняться?
– Он потянул меня за руку заставляя подняться, и легонько приобняв за талию притянул ближе.
– За это...

Его губы коснулись моих, и что бы ни говорил об этом здравый смысл, я ответила Тиму. Причём с огромной охотой. Может, в этот момент моего морального истощения ослабленной душе было нужно именно нечто подобное. Наверно эй правда хотелось тепла... Ласки... нежности... Ей хотелось хотя быть кому-то нужной. Пусть даже ненадолго.

Сообразив, что сопротивляться я не намерена, и даже совсем наоборот, Тим немного отстранился, а на его довольном лице появилась шальная улыбка.

– Судя по всему, за это ты тоже извиняться не станешь, - усмехнулся он.

– Извиняются только за то, о чём жалеют, - ответила я, запуская пальцы в его волосы у самой шеи.
– Знаешь... мне сегодня было очень паршиво, а с тобой стало намного легче. Так что... можешь считать меня кем угодно, но...

– Что "но"?
– спросил Тимур, нежно касаясь губами моего плеча, с которого странным образом сползла бретелька лёгкого домашнего сарафана. От этих прикосновений, по телу прокатилась тёплая волна, а здравые мысли окончательно покинули голову.

Вернувшись к губам, он снова меня поцеловал, но теперь уже куда более чувственно, и медленно растворяясь в его объятиях, я бесцеремонно просунула руки под его футболку. Его кожа оказалась тёплой и какой-то очень приятной, и мне отчего-то хотелось прижаться к нему всем телом, а не только руками, и в этот момент, как будто читая мои мысли, он аккуратно стянул с меня сарафан. И если бы вовремя не снял с себя эту пресловутую футболку, я бы попросту её разорвала. Причём с большим удовольствием.