– Но их было восемь! И это только за этот месяц!
– закричала Лариса Викторовна, - Если вы считаете, что из-за ситуации, сложившейся в вашей семье, вы можете пренебрегать дисциплиной, то вы серьёзно ошибаетесь! Вы вовсе не исключительны! Правила едины для всех!

– Я вовсе не считаю, что к Васе должно быть какое-то особое отношение!
– также закричала я, - Мы стараемся изо всех сил! Вы знаете, что Вася учится по всем предметам только на пятёрки, уроков он не прогуливает, не хулиганит, не дерётся. Я согласна, опаздывать не хорошо. Но, как я вам уже говорила, это моя вина! Я проспала, и из-за этого мы опоздали. Вася тут совершенно ни при чём! Прошу нас простить. Впредь, такого не повториться!

Я села на стул. Дыхание вырывалось из лёгких толчками, волосы растрепались и щекотали лицо. Я раздражённо откинула их на спину.

– Полина, я попрошу вас больше со мной в таком тоне не разговаривать! И постарайтесь завтра не опоздать. В противном случае, я найду повод, чтобы добиться исключения из школы вашего брата!
– она угрожающе посмотрела на меня.

Я подхватила Васин рюкзак и вышла из класса громко хлопнув дверью. Вася стоял прислонившись к стене рядом с кабинетом. Он испуганно посмотрел на меня, а потом подбежал и обнял за талию.

– Поля, меня выгонят из школы, да?
– он поднял на меня испуганные глаза.

– Нет, Васютка, не переживай! Всё будет нормально. Только завтра нам надо постараться не опоздать, - я погладила своего восьмилетнего брата по голове, - Пошли. Хочешь маму увидеть?

Вася тут же заулыбался и потянул меня за руку к лестнице. Мы, практически в припрыжку, спустились по лестнице, а оттуда побежали к автобусной остановке. Через сорок минут мы добрались до больницы, в которой лежала наша мама. Получив пропуск в бюро пропусков, прошли в нужный корпус и поднялись на этаж. Мы зашли в четырёхместную палату. Мама лежала на постели у окна. Вася тут же бросился к ней, забрался на постель, принялся целовать её и радостно щебетать о своих делах. Мама улыбалась ему, гладила по голове, а потом бросила понимающий взгляд на меня.

– Привет, мам, - я наклонилась к ней и поцеловала в щёку.

– Привет, дочь. Как ты? Как Васька себя ведёт?
– улыбаясь, спросил она.

– Мам, я себя хорошо веду! Поль, скажи?
– брат посмотрел на меня, умоляя взглядом подтвердить его слова.

– Конечно, хорошо, - я улыбнулась и потрепала брата по волосам.

Дав маме время поболтать с Васей, сама отошла к окну. Выглянув на улицу, во дворе увидела главврача, который курил у пожарного выхода. На ум сразу пришёл наш с ним разговор, который произошёл несколько недель назад. После того, как маму привезли в больницу, он позвал меня к себе в кабинет и усадил на стул.

– Пожалуйста, скажите мне честно, у нас есть какие-то шансы?
– сжавшись от внутренней боли, спросила я.

– Понимаете, вашей матери нужна операция. Если её не сделать в ближайшие два-три месяца, боюсь, что ваша мать может умереть, - главврач сочувственно посмотрел на меня, - Но такие операции делают только в Германии. И для этого вам нужны очень большие деньги. Вы, конечно, можете записаться в очередь на бесплатную операцию в той же немецкой клинике. Государство вам поможет, выделит деньги. Но люди в таких очередях ждут месяцами, а то и больше, понимаете? А у вашей матери нет столько времени. Мне очень жаль.

– И сколько стоит такая операция?
– спросила я, заранее предполагая, что таких денег мне за всю жизнь не заработать.

Но когда врач назвал сумму, я поняла, что и за две жизни, даже если буду пахать, как проклятая, я не смогу заработать такие деньги. Моё сердце упало и практически перестало биться.

– Как я понимаю, у вас таких денег нет, - спросил врач. Я кивнула головой, - Скажите, у вас есть какой-то родственник, который мог бы вам помочь?

– Нет, - выдохнула я.

– А ваш отец?
– снова спросил главврач.

– У нас нет отца, - я мотнула головой, словно отрицая само существование подобного человека.

– Простите. Я бы очень хотел вам помочь. Мне очень жаль, - сочувственно сказал доктор.

Я смогла только кивнуть в ответ.

– Могу я вас попросить, не рассказывать маме, о чём мы с вами сегодня говорили? И про то, что осталось всего пару месяцев, не надо ей говорить, хорошо?
– попросила я уже на выходе из кабинета.

Врач кивнул и я закрыла за собой дверь. В коридоре ноги перестали меня держать и я буквально упала на скамейку. С трудом сдерживая рыдания, я сделала несколько вдохов, пытаясь успокоиться. В конце концов, ведь не всё ещё потеряно! Осталось только придумать, где найти такую астрономическую сумму. Именно тогда мне пришёл на ум этот план. Осталось только найти тех, кому можно было продать информацию, которой я владела. Вот только во мне боролись два чувства. Чувство стыда, за предательство собственной компании, на которую я работаю. И желание спасти свою мать.