Шрифт:
Однако этот план был для него небезопасен. Он вполне мог натолкнуться на басконку, которая не преминула бы отчитать его и, возможно, разбудила бы Гонзага… Принцу может и не понравиться подобный избыток рвения.
Кроме того, перед взором Пейроля невольно предстал маленький кинжальчик Хасинты, и он, поежившись, признал, что не хотел бы напороться на эту штучку в темноте. Следовательно, предпочтительнее было действовать через сад.
Здесь ему явно не грозила опасность на кого-либо натолкнуться. Стояла такая темень, что интендант для начала заключил в объятия дерево – и, надо признать, объятие это оказалось чрезмерно пылким. Затем он угодил в густые заросли колючих кустов, исцарапав себе руки и лицо; напоследок же едва не свалился в старый колодец, где, конечно, никому не пришло бы в голову его искать… Дьявол вновь спас своего любимца!
Однако мало-помалу его глаза привыкли к мраку, благоприятствующему его намерениям. Небо было темным без единого просвета – что довольно редко случается в здешних местах. Ни одной звезды! Да и луна явно решила отдохнуть в этот вечер.
Рядом с ним возвышалась темная масса дома. Как ни вглядывался он в него, все казалось мирным и обычным. Все спали – разумеется, кроме него и Хасинты.
Простояв немного, он решил, что нужно возвращаться. Может быть, ему удастся разговорить басконку?
Но тут он понял, что не знает, куда идти, чтобы отыскать дверь. Двигаясь на ощупь, он несколько раз растягивался на земле, и тогда с губ его срывалось проклятие… Однако впереди ожидали гораздо более тяжкие испытания!
Вскоре он наступил на какую-то доску, положенную прямо на землю, и та прогнулась под его тяжестью. Он беспомощно замахал своими костлявыми руками, ноги его зацепились за собственную рапиру, и он ухнул в глубокую яму.
Падение не причинило ему большого вреда. Он угодил во что-то очень мягкое и липкое. В нос господина де Пейроля ударил отвратительный запах.
Не было никаких сомнений – так мог вонять только навоз. Фактотум выплюнул попавший в рот кусок дерьма и разразился бранью, которая сделала бы честь даже Кокардасу-младшему.
Интендант был человеком терпеливым и умел выжидать, стиснув зубы, в самом неудобном положении. Однако дожидаться рассвета в компостной яме было уж слишком унизительно, а потому он стал изо всех сил работать руками и ногами, чтобы выбраться наверх.
Очевидно, здешние конюхи не любили себя излишне утруждать и бросали порванную упряжь и стертые подковы где попало. Пейроль, натыкаясь на невидимые железки, ободрал себе все пальцы. Изрядно пострадал и его камзол.
И когда верный слуга принца Гонзага, всегда столь безупречно и изящно одетый, выбрался наконец на поверхность, он являл собой довольно жалкое зрелище, ибо был не только ободран и вымазан с ног до головы, но и источал зловоние.
Между тем, подвиги его не остались незамеченными. Какой-то человек вышел в сад тем же путем, что и он; однако человек, которому тоже не спалось в ту ночь, явно лучше знал расположение сада, потому что, увидев господина Пейроля, без колебаний укрылся за густыми кустами и уже оттуда, словно с наблюдательного поста, следил за передвижениями фактотума, несомненно задаваясь вопросом, зачем этому высокому и тощему парижанину понадобилось посреди ночи принимать ванну в навозной жиже.
Возможно, второму любителю свежего воздуха, лица которого в темноте нельзя было разобрать, не нравилось и само присутствие посторонних в саду, потому что, заметив интенданта, он тихонько выругался сквозь зубы.
А Пейроль недолго занимался очисткой костюма. Потеря камзола ничего для него не значила, тем более что он был щедро вознагражден за понесенный ущерб.
Порой и неудача может сослужить добрую службу. Благодаря случаю – или, вернее, своему падению – он очутился в том месте, откуда хорошо было видно единственное освещенное окно.
За ним мелькали какие-то тени: это были силуэты двух женщин, и вскоре он узнал обеих. Мадемуазель де Невер и донья Крус вовсе не спали, хотя хозяйка постоялого двора утверждала, что они давно легли. Неужели басконка была их сообщницей?
«Да нет, не может быть, – сказал он себе после недолгого размышления. – Эта хитрая бестия-цыганка любого обведет вокруг пальца. Наверное, они встали, когда Хасинта ушла… Но если они не спят в такой час, то чем же они занимаются? Пейроль, друг мой, ты был прав, выйдя на охоту, и, похоже, сейчас ты кое-что узнаешь!»
Он уже совершенно забыл о своем плачевном купании в дерьме, и на губах его змеилась сардоническая улыбка.
Впрочем, к злорадству примешивалась и доля беспокойства. Окно было слишком высоко, и он мог видеть только головы Авроры и доньи Крус, время от времени возникавшие за занавеской. Кроме того, его позиция не давала возможности подслушивать.
Он двинулся назад, чтобы увидеть комнату целиком, но вскоре наткнулся на стену, которой был обнесен сад, и ему пришла в голову мысль забраться на нее.