– Прикажи приготовить паспорт для Шаверни, – про­изнес Филипп Орлеанский. – Он уедет сегодня вечером. И пусть ему выдадут тысячу ливров из моей казны.

Юный маркиз с поклоном поблагодарил регента:

– Что я должен сделать, чтобы оправдать доверие вашего высочества?

– Вы сообщите господину де Сент-Эньяну, что через пять дней герцог Селамар будет арестован и заключен в тюрь­му. Если наш посол желает избежать подобной участи, то ему надлежит как можно скорее покинуть Мадрид и Испанию.

– Этого слишком мало, монсеньор, чтобы заслужить чин лейтенанта.

– Вы не знаете, что ожидает вас в дороге. Самое глав­ное – как можно быстрее добраться до Мадрида. Но у вас имеется еще одно поручение, исполнение которого является для меня не менее важным: речь идет о том, чтобы за неделю разыскать шевалье де Лагардера и мадемуазель де Невер. По­иски эти наверняка будут сопряжены с опасностями и риском для жизни. К тому же я не могу дать вам на них больше вре­мени, ибо ровно через неделю мы начнем военные действия против его католического величества. К этому дню вы должны вернуться в Байонну и сообщить принцессе Гонзага все, что вам удастся узнать о ее дочери. Затем вы отправитесь в ар­мию, на передовую. Там вы получите свой патент, вступите в полк господина де Риома [49] и станете сражаться под командой маршала Бервика [50] .

– Благодарю вас, монсеньор, – ответил Шаверни, скло­нившись к руке регента. – Я выполню свой долг.

Повернувшись к аббату Дюбуа, Филипп Орлеанский объ­явил, что принцесса Гонзага вместе с юным Наваем завтра уез­жает на границу; до Байонны их будет сопровождать эскорт из четверых мушкетеров.

Аббат поджал губы, недовольный тем, что регент принял решение, не посоветовавшись с ним, однако ему ничего не оста­валось, как отправиться готовить паспорт и распорядиться организовать подставы. Дюбуа уже собрался уходить, когда Филипп Орлеанский остановил его:

– Это еще не все… Я также хотел бы видеть в нашей ар­мии шевалье де Лагардера, ибо он один стоит целой роты. А для того, чтобы он мог полностью проявить себя, мы сделаем его графом…

– Графом?! – воскликнул Дюбуа.

– А ты разве против, аббат?

Аббат не ответил.

– В жалованной грамоте следует указать, что отныне ше­валье де Лагардер носит титул графа. Сегодня же вечером при­кажи занести его в книгу д'Озье [51] , чтобы завтра принцесса Гонзага смогла увезти грамоту с собой. Она сама и вручит ее нашему храбрецу. Такова моя воля!

– Гонзага был один, – проворчал Дюбуа, – а на ос­вободившееся место сразу ринулся десяток новых куртизанов…

–…Предпочитающих держаться подальше от двора, – парировал Шаверни. – Ибо они хотят делами отблагодарить за оказанные им милости. А останься они в Париже, вы бы наверняка постарались погубить их.

– Не забывайте, сударь, – ехидно предупредил аббат, – что если вы не поторопитесь, то не только Сент-Эньян, но и вы сами очутитесь за решеткой. А испанская тюрьма – не то место, где раздают офицерские патенты.

Маркиз, явно издеваясь, низко поклонился Дюбуа, и ре­гент не смог удержаться от смеха.

– Будьте спокойны, я приеду вовремя, – язвительно от­ветил аббату Шаверни. – Желаю и вам, милостивый госу­дарь, вовремя завладеть вожделенной митрой. Надеюсь, что к моему возвращению вы уже научитесь раздавать благословения. Обещаю, что я первым попрошу его у вас.

– Замолчите, Шаверни, – воскликнул регент, – а то господин Дюбуа решит потребовать у меня сразу кардиналь­скую шляпу.

Дюбуа окинул своих собеседников насмешливым взором, и губы его скривила презрительная улыбка.

Сам он уже не раз думал о том, что кардинальский пурпур пришелся бы ему как нельзя кстати. Кардинальская мантия – надежная защита от любопытных взглядов и злых сплетен, а Дюбуа, как известно, был далеко не безгрешен.

Однако в данную минуту он счел нужным молча удалиться.

Спустя два часа маркиз, переговорив с принцессой Гонзага, мчался по дороге в Мадрид. Его сопровождал один-единствен­ный слуга.

В глубине души Шаверни потешался не только над Дюбуа, но и над самим собой. Ведь просьба сделать его лейтенантом мушкетеров пришла ему в голову исключительно из-за желания позлить аббата. Мы-то знаем, что маленький маркиз желал од­ного: как можно скорее разыскать Лагардера, Аврору де Невер и Флор.

Если чувства дружбы и уважения предписывали Шаверни беспокоиться прежде всего об Анри и его невесте, то другое чувство, еще более сильное, заставляло его сердце радостно биться: со дня на день он увидит донью Крус!

Для Шаверни путешествие по Франции обернулось одно­образными переездами от подставы до подставы. Преодолевая все новые и новые расстояния, он думал только о том, как бы побыстрее добраться до цели.