– Нужно уметь отрезать любимую мозоль! А теперь я пристроился к наследству одного хромого бедолаги – как единственный опекун несчастного калеки. У нас с ним – миллиард ренты, и мы оба швыряемся деньгами, вращаясь в высшем обществе. Я, конечно, мог бы вас огорчить, это точно. Но после того, как я неоднократно нокаутировал месье Лейтенанта в реке возле угольной баржи, так, что у этого господина под водой искры из глаз сыпались, я больше не хочу никого травмировать.

– Вы славный молодой человек, месье Клампен, – сказал Лейтенант, пытаясь быть вежливым. – Вы же видите, что мы приняли ваше приглашение и пришли.

– Но не так радостно, как на свадьбу, не правда ли? – ухмыльнулся парень. – Вы все трое уже не те, что прежде. Вы изнываете от желания вернуться домой. Так вот, я вытащил вас сюда, чтобы помочь Полю Лабру! – заявил Пистолет.

Услышав это имя, трое отверженных вздрогнули. А Клампен продолжал:

– Это молодой барон, один из моих друзей, не такой состоятельный, как мы с хромцом, но славный малый. Я решился ради него оставить ненадолго своего подопечного наедине с преподавателями: я, знаете ли, занялся воспитанием и образованием бедного калеки… Но сегодня я сказал себе: раз я начал дело комнаты № 9 еще с месье Бадуа, я должен довести расследование до конца. Месье барон согласился с тем, что сюда придут три мерзавца и облегчат себе душу, рассказав о подлинном убийце его старшего брата Жана.

– Это невозможно! – мрачно прервал его Куатье по прозвищу Лейтенант.

– Нас взяли за горло! – простонал Котри по прозвищу Будильник.

А Ландерно, по прозвищу Тридцать Третий, воскликнул:

– Уж лучше в окно – и вниз головой на мостовую!

– А еще мы собрались здесь для того, – невозмутимо продолжал Пистолет, – чтобы помочь Полю Лабру изъять отсюда останки этого самого брата; тогда Поль сумеет отдать несчастному последний долг, похоронив невинную жертву на кладбище Пер-Лашез. Мы все знаем, что тело не покидало этой комнаты!

Бандиты переглянулись.

– Иначе – официальная встреча у королевского прокурора! – заявил Клампен. – Я все сказал. Даю вам три минуты на размышление.

Лейтенант поднял голову, и глаза его мрачно сверкнули.

– Ах вот как?! – вскричал юноша. – Я вижу, у тебя все такой же кровожадный взгляд, Лейтенант, несмотря на твою мирную профессию продавца свежей рыбы! Знаю я твои проделки! Успокойся, внизу обедает месье Бадуа. Ну, за работу!

Три негодяя поколебались, потом Лейтенант пробурчал:

– Ну ладно… Придется нам через это пройти. Прежде чем Тулонец что-нибудь узнает, мы, возможно, успеем добраться до Англии.

Ландерно, не говоря ни слова, принялся срывать со стены деревянную обшивку. В один миг панно напротив окна отлетело в сторону. Тем временем Котри развел гипс. Куатье первым ударил по полой стене так, что по всей комнате пошел гул.

Вдруг в дверь постучали. Все трое замерли и ощерились, словно дикие звери, почуявшие, что их собираются посадить в клетку. Куатье весь напрягся и, демонстрируя свои мускулы, процедил:

– Малыш, если ты нас продал, тебе крышка!

Пистолет рассмеялся и направился к двери со словами:

– Я только покупаю, но не продаю! Недоверчивые мерзавцы! Опустите руки! Это брат жертвы, который позволит вам не спешить на гильотину, поскольку глубоко презирает вас. Он понимает, что вы – только никчемные, слепые орудия, послушные исполнители чужой воли. И сейчас от вас требуется лишь полное признание, которое поможет наказать истинного вдохновителя этого преступления, злодея и убийцу.

Пистолет распахнул дверь. В комнату вошел Поль, а следом за ним – месье Бадуа с продолговатым ящиком в руках. Комната была такой узкой, что, закрыв дверь, барон и его спутник оказались совсем рядом с бандитами.

Когда три года назад Куатье в первый раз стукнул по стене, ему предстояла долгая и кропотливая работа. Теперь все было по-другому. Потребовалось всего несколько ударов, и гипсовая кладка разлетелась. Все увидели жалкие человеческие останки, уже даже не скелет.

Поль Лабр, бледный, как мел, и покрывшийся с ног до головы холодным потом, начал допрос. Бандиты отвечали искренне и с долей уважения к месье барону. Весь их рассказ сводился к следующему.

Здесь ждали генерала де Шанма; вошел какой-то человек, и его тут же зарезали. По документам, найденным в чемодане, злодеи поняли, что ошиблись: это был Жан Лабр. На следующий день, прихватив бумаги своей жертвы, Тридцать Третий отправился к мэтру Эберу, нотариусу с улицы Вьей-дю-Тампль, чтобы попытаться прибрать к рукам наследство, оставленное по завещанию Жану Лабру.

Разделив между собой вещи убитого, бандиты разошлись по домам и занялись своими делами. Все трое утверждали, что стали потом «честными». Однако признались, что ежемесячно получали вознаграждение от настоящего организатора преступления, месье Николя по прозвищу принц или герцог Бурбонский.