Валентина и Морис переглянулись.

– Дорогая Лео, возможно, нам понадобятся ваши люди, – сказала Валентина, – возможно также, нам понадобятся и ваши деньги, хотя по-моему, я достаточно богата. Через час обстановка прояснится. Только не задавайте мне никаких вопросов. Я должна все рассказать Морису. Вернее, не все, а лишь то, что я могу рассказать, поскольку и сама кое-чего не понимаю.

Валентина замолчала. Когда возлюбленная Мориса заговорила снова, она была уже совершенно спокойна.

– Если бы кто-нибудь взглянул со стороны на ту ситуацию, в которой мы оказались, он заявил бы, что нам конец, – промолвила молодая женщина. – Страдания укрепили мою веру в загробную жизнь. В вечности наказанием для тех, кто горячо любил друг друга на земле и покинул ее, совершив преступление, должна стать разлука. Прошу вас, не спорьте со мной! Дайте мне сказать! Я решилась, потому что верю в справедливость Господа. Я и после смерти хочу быть вместе с Морисом. Я желаю, чтобы клятва, которую мы дали здесь, соединяла нас и на небесах. Поэтому я не прошу моего жениха умереть позорной смертью, бестрепетно взойдя на эшафот, но говорю любимому: «Друг мой, мы обречены на гибель. Я принесла вам надежду; не исключено, что это – лишь химера. Я умоляю вас, во имя вашей любви ко мне не пытайтесь оценивать мою идею с позиции здравого рассудка. Возможно, она экстравагантна, возможно, она безумна, какая разница? Ведь еще вчера мы собирались добровольно выпить яд!»

– Ну и дела! – пробормотала вдова. – Я не сплю, поскольку только что ущипнула себя до крови. Может, она говорит по-немецки или по-гречески? Пусть меня повесят, если я поняла хоть одно слово из вашей странной речи, милочка!

– А что скажешь ты? – нежно спросила Валентина, склоняясь к узнику.

– Я хочу того же, что и ты, – ответил Морис, – но я тоже ничего не понял.

– Не думайте, что я собираюсь обмануть самое себя, – тщательно подбирая слова, продолжала Валентина. – У меня почти нет надежды, потому что я вынуждена опираться на нечто ужасное... Но если нам все равно суждено умереть, Морис, не лучше ли умереть, сражаясь? Ведь ты такой храбрый! Что ты предпочитаешь, самоубийство или мученичество?

– Ты знаешь! – горячо ответил узник, в глазах которого вспыхнул огонь воодушевления.

Хлопнув в ладоши, мамаша Лео воскликнула:

– Ага, значит, дело здесь не обошлось без Куатье? Кажется, я начинаю понимать! Черт возьми! Что касается меня, то я не считаю, будто мученичество лучше самоубийства. Если от меня что-то зависит, я не позволю вам броситься в волчью пасть. Это говорю вам я, мамаша Лео!

В этот момент у двери остановился надзиратель. – Ваше время истекло, – сообщил он. – Пора прощаться. – Как, уже! – воскликнули в один голос Валентина и Морис.

– Послушайте, любезный, ваши часы спешат, – ответила укротительница. – Подождите, пожалуйста, секундочку. Мы тут пытаемся добиться, чтобы молодой человек осознал наконец свои ошибки.

Тюремщик согласился продлить свидание еще на пару минут.

– Девочка моя, по-моему, ты играешь с огнем, – тихо произнесла Леокадия. – Эти люди – сущие дьяволы!

– Морис не боится их, – прошептала Валентина.

– Еще бы! Он никого не боится! – воскликнула мамаша Лео. – Если бы он столкнулся с ними в Алжире, на поле боя, им пришлось бы туго! Я не хочу переубеждать вас, я просто предупреждаю. Конечно, милая, сейчас мы в таком положении, когда надо рисковать. И все же, имея дело с Куатье, нужно все время быть начеку.

– Но если он заметит, что мы ему не доверяем, исчезнет последний шанс на спасение, – проговорила Валентина.

Укротительница хотела было ответить, но молодая женщина жестом остановила ее. Валентина поднялась на ноги.

– Да, это наш последний шанс, – произнесла она. – От этого зависит все: мое будущее, мое счастье. И днем, и ночью я думаю только об одном. Я много молюсь, и иногда мне кажется, что я добьюсь успеха и что я, молодая, неопытная, обману этих демонов... Вы решились, Морис?

– А что мне терять? – спросил узник, улыбнувшись.

– Тогда будьте готовы, – решительно промолвила Валентина. – Вам не придется ни разбивать кандалов, ни перепиливать прутьев. Нужно будет лишь последовать за тем или за той, кто появится здесь и скажет: «День настал!»

– Ведь это ответ на их пароль! – пробормотала побледневшая вдова.

– Когда это случится, – продолжала Валентина, – я буду здесь, поблизости, и если возникнет какая-то опасность, я разделю ее с тобой.

– Если ты надеешься его этим утешить... – попыталась вставить Леокадия.

– Еще пару слов, – перебила ее Валентина. – Чтобы выйти замуж, нужно иметь имя, а у меня его нет. То, которое я сейчас ношу, – не мое, я в этом уверена.

– Черт возьми! – завопила укротительница. – Вот что меня тревожит больше всего! На свадьбу мы потратим массу времени, а нам надо поскорее сматываться! Знаешь, куда бы я послала эту свадьбу? А теперь еще и имя! Какая разница, есть оно у тебя или нет! Когда речь идет о жизни...