Олег знал, что возражать и бороться со мной бесполезно – я ведь воспринимал его посещение, как повод для выпивки и основательного закусона. В обычные дни любой хозяин ленится заниматься кухонными работами. Для таких целей нужно в доме держать женщину, но это по теперешним временам и дорого, а, самое главное, хлопотно!.. Суровые времена "перестройки" все основательно перепутали в головах моих сограждан, а женщины так просто "сдвинулись по фазе" – разучились дифференцировать постель и кухню. Да и пить они стали теперь больше, чем мужики, – там где раньше хватало двух бутылок, теперь требовалось четыре!

Пока я молотил мясо, а потом стирал брызги по стены, Олег принялся совать нос в мою рукопись. Он был неохоч до чтения – по-моему, давно остановился в литературных изысках на уровне сказок братьев Гримм – но заполнить минуты вынужденного ожидания чтением "первочка", "свежатинки" был горазд. Конечно, потом он будет приставать ко мне с вопросами, даже советами по поводу того, как нужно писать исторические романы, хотя разбирался в том, как свинья в апельсинах. Но меня уже давно не удивить "верхоглядством" – это основная болезнь моего друга. Существует такая порода людей: если они, например, освоили правила ведения боя на ринге "ad maksimum", то им обязательно кажется, что и во всех остальных делах они могут являться "великими тренерами".

Олег, нет слов, берег костюм от мясных брызг и кухонного чада, а потому уединился в моем кабинете. Когда я заглянул ненароком туда, то мог заметить, что "великий тренер" внимательно и с интересом читает только что испеченную мною концовку первой главы. Ее суть не трудно было вспомнить самому автору…

"Святая Земля была завоевана не одними сеньорами, но целыми народами, лихо откликнувшимися на призыв папы к Священной Войне, оглашенный в Клермоне. Многие паломники моментально поменяли тяготение к смиренной молитве на азарт воспользоваться разящим оружием. Огромные толпы страждущих перемены мест, военного безделья, дармовой жратвы, жажды крови и наживы двинулись в сторону Константинополя – к месту сбора армий Крестоносцев. Толпа выделила неожиданных, почти мифических, предводителей своей новой страсти. Фольклор сохранил многоцветные истории прежде всего о Петре Отшельнике – человеке, родом из Амьена, что во французском королевстве, давно посвятившим себя одинокому проживанию в лесу, молитве, посту и проповеди. Да, это был талантливый оратор, умевший в те далекие времена, когда люди не закабаляли себя обязанностью регулярного просмотра телевизионных программ, самого тесного общения с радиоприемником, балдежа у театральных подмостков, а собирались маленькими или большими кучками на открытых площадках – в поле, на опушке леса, на ярмарке – своими речами зажечь огонь в душах слушателей. Петр Отшельник был маленького роста, хилого телосложения, тщедушный. Но он обладал способностью почти гипнотического воздействия на толпу – особенно глупую, неразвитую, дикую, подверженную почти животным инстинктам.

Молва вещала о том, что Петр Отшельник первый раз добрался до Святой Земли в качестве обычного паломника. Он повстречался с патриархом города – достойным человеком, ищущим поддержки у христианского мира в борьбе с исламскими ортодоксами. Петр Отшельник был прирожденным проповедником, а может быть, и святым человеком, потому он предложил патриарху свое посредничество в передаче обращения к христианам всего мира. Патриарх, найдя в Петре Отшельнике сострадание к своим мольбам, воскликнул: "Брат Петр, Господу Нашему, если Он того захочет, хватит наших стенаний, слез и молитв. Но мы знаем, что наши грехи еще не прощены, и Господу есть за что на нас гневаться. Но молитва бежит в этом краю, что за горами, во Франции, есть народ, называемый франками, и все они добрые христиане; и поэтому Господь Наш даровал им великий мир и огромное могущество. Если же они сжалятся над нами, то пусть молят Господа нам помочь или держат совет, как это сделать, мы же надеемся, что Господь пошлет их нам на подмогу, и явит им свою милость, чтобы они могли исполнить наш труд; ибо вы видите, что от греков из константинопольской империи, наших соседей и родичей, мы не получаем ни совета, ни помощи, поскольку они сами повержены и не могут защитить свои земли".

Петр Отшельник, выслушав трогательную речь, прослезился и дал клятву: "Обещаю вам, что, если Господь доведет меня до тех мест, поведать нашему сеньору папе и Римской Церкви, королям, князьям и родичам с Запада в точности, как обстоят дела на святой Земле"…

В проеме кухонной двери появилась фигура Верещагина – ему не терпелось продемонстрировать свои представления о художественной литературе. Критик хренов, неуч, кандидатишко физико-математических наук!.. Сам не ведает, когда первая конституция России была принята, а туда же… метит в литературные эксперты…

Однако гость имеет право высказаться, но только, вестимо, в деликатной форме…

– Господин писатель, сдается мне, что твой Петр Отшельник по описанию уж очень похож на нашего Яшу Свердлова – блестящего большевистского оратора и мастера-интригана. Ты, наверное, и на "национальный вопрос" намекаешь – речь то идет о землях Израиля.

Надо сказать, что "еврейский вопрос" как раз был актуальным и животрепещущим для Верещагина – что-то в его генетических структурах было разбавлено соответствующими биологическими соками. Но только почему же такие подарки судьбы нужно воспринимать, как повод для рефлексии? Я, например, остаюсь совершенно спокойным, когда начинается разговор о нормандских бандитах-завоевателях, покоривших древних славян, да основательно пощекотавших печенки англичанам, французам, голландцам и другим народам, поселившимся по берегам морей. Набеги норманнов – были просто бичом для многих государств в средние века. Рюриковичи – это же варвары, бандиты, шутя покорившие сперва северо-западные территории будущей России, а потом и всю Киевскую Русь. Вплоть до Ивана Грозного корень такой власти держал подданных славян в страхе и трепете. Если хорошо разобраться, то и на Востоке, на Святой Земле с трудом найдешь чистый еврейский корень – их же топтали арабские племена, а затем европейцы жестокими Крестовыми Походами. В моем генофонде, как и у любого, так называемого, "русского человека", напутана масса бандитских кровей.

– Олежек, ты охолонись немного, подожди с критикой, читай пока внимательно рукопись, если уж влез в нее носом без моего разрешения. Сейчас выпьем, откушаем что Бог послал – все одно в сути Крестовых Походов без бутылки не разберешься!..

Верещагин пробурчал что-то неопределенное и на мягких лапах удалился восвояси. Мой друг никак не мог взять в толк, что "люди из народа" часто превращаются в мифологических героев даже более основательных, чем воистину Великие. Карл Великий, например, заслужил роль эпического героя только спустя три столетия после смерти, а вот тщедушный проповедник, называемый в народе Куку-петром (малышом Петром – по-гречески), разъезжающий в тунике из грубой шерсти с капюшоном на сереньком ослике по пыльным дорогам Азии и Европы, стал популярной персоной еще при жизни. Однако в трудные минуты Крестовых Походов наш герой преображался в отъявленного труса и не гнушался заурядным дезертирством. Так, кстати, вели себя и большевики в годину Гражданской войны…

Я чувствовал, что Верещагин опять углубился в рукопись, и его самовлюбленный ум сейчас расшифровывал логику моих представлений о Крестовых Походах. Он перенесся в район россыпей краеугольных камней истории.

"Петр Отшельник благодаря мастерским проповедям стал предводителем первой Крестовой экспедиции. В Поход для освобождения Святой Земли первыми собрались бедняки. Им было нечего собирать, ну а потерять голытьба могла только свои цепи – иного им не светило, легкая нажива или отпущение грехов было мифом!.. Их порыв сцементировал народный выдвиженец Петр Отшельник – о нем уже слагали песни. В том эпосе Петра награждали густой седой бородой, дающей силу всевластного Джина. Популярность святого человека переходила и на его осла: влюбленная публика выдергивала из ослиной гривы волоски, признавая их за символ счастья и успеха. Осел мучился от такого особого признания его заслуг, дичился толпы, ревел и лягался, старался убежать от почитателей. Каждый должен научиться защищать сперва самого себя, а уж потом и Святую Землю.