— Хотя, обманул меня — девушка крепко сжала руку Джимми — Но уже все равно. Главное, что сегодня мы рядом. На все остальное, просто плевать. А что дома? Почему мне не рассказываешь? Общаемся ведь каждый вечер

— Да, дома много проблем — холодно ответил молодой человек — Не хочу забивать тебе этим голову. У нас итак не все всегда гладко, а еще и мои проблемы

— Не все гладко из-за расстояния, которое нас разделяет. А твои проблемы для меня важны. Мы ведь вместе. Так что, все свои переживания можешь рассказывать мне

Конечно, Джимми мог сказать все, но главную проблему он и сам не замечал, даже не подозревал о ее присутствии в выдуманном им мире. Этот мир и был проблемой. И как бороться с тем, чего вовсе нет? Лишь «Иллюзорий» мог принять в себя секреты, понять их и вылить без остатка, сохранив чистоту своих листов, на которых писалась трагедия.

Время не жалело их чувств, оно всегда беспощадно, словно яд, медленно впитывается в кожу мира, а затем убивает все эти частички крови, которые ползают по измученным венам. Время — главный враг любви и жизни, смерти и дружбы, предательства и счастья, радости и горя. Стрелки часов, словно пули в огромной обойме циферблата, уничтожают каждый миг, выстреливая ему в голову, и не оставляют шанса протянуть еще хотя бы немного, обрывают пульс, жестоко и окончательно. Время — есть зло. Медленно тикает в ожидании, но так мимолетно в часы счастья и радости. И если есть боги, которые управляют стрелками часов, то они несут в себе лишь ярость и отчаяние. И почему они так жестоки? Вечные вопросы мира. Наверное, они лишь заставляют нас любить момент, миг. Но смогут ли понять это люди? Ведь время невозможно купить, золото не греет богов. Лишь чистая ненависть к окружающей действительности способна покорить бег этих стрелок. Стараясь что-то успеть, заработать как можно больше, любить дольше, держать себя в оковах материальных вещей, люди забывают радость одного мгновения. И бросьте все свои дела, глупцы, обернитесь и узрите, как быстро вы меняете дорогу жизни. Стоп! Остановись! Вдохни полной грудью лишь один момент, лелея красоту в своей душе, почувствуй вкус ненависти к километрам от пеленок до могилы! Ощути ласковое касание струн, которые трясутся в танце под музыку минут. Ты — бог старых часов!

Этот миг, когда стрелки часов побеждают в нашей жизни. Момент прощания. И сколько грусти испытывал Джимми, но эта добрая печаль имела привкус сладких вен. Словно люди, которые надеются на то, что в нашей жизни ничего не происходит просто так. Они верят в судьбу, обманывая себя каждый день, чтобы искать тот стимул, помогающий жить дальше. И плевать, что случилось, ведь так планирует судьба. Хм. Какое слабое утешение. Но именно эта надежда способна скрасить любой момент, как в горький шоколад добавляют сахар или молоко. Наверное, это правильно. Жизнь сломает любого, сколько бы брони ты не сшил на своих доспехах. И лишь вера в судьбу помогает встать с колен. Долгий бег расстоянием в годы. А есть ли этот коварный план судьбы? Сложно сказать, когда закрыты глаза. И вот она жизнь. Люди бегут, стараясь искать путеводную нить, надеясь на следующий день. А что за ним? Еще одна глава пыльной книги, где спрятаны строки, которые выводила судьба. И легкая печаль осознания, что вся жизнь — бег в пустоту, проникает в горло, оставляя порезы и рваные шрамы. Лишь надежда на мифический план латает раны. И этот миг прощания — смесь табака и мяты. Легкая грусть со сладким ароматом судьбы.

Молодые люди поднялись с лавочки и, не спеша, едва перебирая ногами, пошли к пасти города, чтобы Саманта вновь окунулась в его вены, впитав аромат души. Метро манило к себе, словно ускоряло стрелки на часах. Джимми обнял девушку за талию, и из его глаз медленно поплыли маленькие кристаллики чистой влаги.

— Ты чего? — удивленно произнесла Саманта

— Не хочу с тобой прощаться — сквозь дрожь в голосе, которая становилась все сильней, прошептал Джимми

— Это не навсегда — девушка поспешила успокоить молодого человека — Ты же еще приедешь сюда?

— Постараюсь, как можно быстрее вернуться. А ты будешь ждать?

— Конечно — девушка улыбнулась и, кончиками пальцев, вытерла капли чистых слез, которые уже были готовы сорваться со щек и упасть, разбиваясь на части, на бетонные ступени метро — Мне нужно идти — виновата опустив голову, промолвила Саманта.

Джимми положил ладони ей на щеки и очень нежно коснулся губ, сливаясь в однотонном поцелуе, где свой танец кружили эмоции и чувства. О, этот вальс. Именно он зарождает тот огонь, который тухнет при виде узоров этого мира. Гаснет, чтобы, подобно Фениксу, вновь взлететь к небу, испепеляя безумную планету холодных гримас. Парень хотел, чтобы это никогда не кончалось.

— Я люблю тебя, малыш — шепотом произнес Джимми

— И я тебя — сказала Саманта — Как сядешь в автобус позвони мне, а затем, как будешь дома. Пока. Я буду скучать — сорвалось с уст девушки.

Джимми вновь поцеловал девушку. Он еще долго не мог отойти с того места, провожая взглядом Саманту, которая спускалась в глубины метро. Парень смотрел ей вслед, пока силуэт девушки не растаял в холодных и безразличных лицах людей, спешащих покинуть вены города, чтобы оказаться дома, где их ждут семьи или просто ужин.

Минуты тянулись, превращаясь в годы. Автобус начинал забиваться людьми. Вскоре, Джимми проник в салон. Найдя свое место, он опустил уставшее тело в кресло, достав с кармана телефон. Парень очень быстро начал набирать сообщение, чтобы оповестить Саманту о том, что он уже в автобусе, и металлический зверь скоро отправляется. Ответ пришел незамедлительно, Джимми даже не успел отложить телефон:

Ведьма:

«Отлично. Я уже почти около дома. У меня не такой долгий путь. Слушай, желай мне сладких снов сейчас, потому что я приду в квартиру и сразу же завалюсь спать. Ужасно сегодня устала».

Джимми:

«Приди домой и ложись. Самых великолепных тебе снов. Пусть они будут яркие, как далекие звезды в холодном небе, которые освещают путь всем душам. Ведь звезды — точки райских островов. И пусть твои сны соединятся в однотонный рай. Я люблю тебя».

Ведьма:

«Звезды — другие солнечные системы, чудик. Очень приятно. И ты засыпай, милый. Я уже дома. Сейчас умоюсь и лягу спать. Я тоже тебя люблю. Сладких снов».