– Да, вы правы, я лентяйка. Но моя леность и движет замыслами. Чем больше я пребываю в бездействии, тем сильнее я рвусь к столу, к бумаге. Что касается Бернар, то это фиктивная переписка, основанная, однако, на биографии великой актрисы. Когда пишешь исторический роман, тебя ограничивают какие-то факты, которые сужают пределы воображения. Ибо всегда найдутся люди, которые скажут: а вот здесь не так и вот тут не эдак.

– Поэтому лучше фантазия?

– Да.

– Ну и ловко же вы выкрутились, мадам Саган. А почему все-таки Сара Бернар?

– Бернар – одна из немногих женщин, которая легко прожила свою жизнь. Жизнь, не закончившуюся в бедности, в приюте для сирых. Сара Бернар не была наказана за то, что бурно, красиво прожила отпущенное Богом. Вы, кстати, знаете, что она была страстным игроком? И денег не считала.

– Знаю. Знаю и о том, что однажды Сара продула за вечер более ста тысяч франков, огромную по тем временам сумму… Хочу спросить вас: несмотря на какие-то страшные слухи о вас, вы все-таки счастливы в этой жизни?

– Да, вполне… Надо, впрочем, постучать по сухому дереву, чтобы не сглазить. Ну, конечно, я была и на щите, и со щитом, всякое бывало. Ведь можно иметь тираж книги в полмиллиона, но достаточно влюбиться в какого-нибудь кретина и страдать, страдать…

– Здесь, в Париже, я встречался с Анри Труайя. Вы знаете, наверное, что он русского происхождения, его фамилия Тарасов. Он, член Академии «бессмертных», говорил мне, что вам предлагали вступить в этот литературный ареопаг, но вы капризничаете. Почему? Или и в этом обнаруживается ваш нетерпимый характер?

– Да, предлагали, и да, я отказалась. Почему? Во-первых, все они старые, эти академики, во-вторых, все они правые. Это, знаете ли, склероз какой-то, мертвечина. Некрасиво, быть может, так говорить, но тем не менее… И, кроме того, там нет ни одного писателя, которым бы я восхищалась. Нет и не было. Многие выдающиеся писатели Франции не состояли в Академии. И мне туда не хочется! Я бы разочаровала многих друзей, поклонников, если бы вошла туда, ведь они считают меня свободным человеком. Конечно, член Академии «бессмертных» получает большие деньги, он пользуется многими привилегиями. Он защищен во всем, даже полиция не может к нему подойти… Но… все равно я не хочу…

…Саган доигралась. Гордость нации, самая известная из живых писательниц, символ Франции, королева дамского романа, Франсуаза Саган чуть было не оказалась за решеткой. Трудно судить со стороны, как говорится, Саган виднее, но статус «неприкосновенности» не раз выручил бы взбалмошную и рисковую «литературную Марианну»

(Марианна – символ Франции. – Ф. М.) от посягательств полиции, судей, налоговиков. В каких только скандалах не была замешана знаменитая писательница! Об одном из последних говорила вся Франция. Ее обвинили в финансовых махинациях, в уклонении от уплаты налогов и приговорили к полугодовому тюремному заключению (условно) и большому штрафу. Саган погорела на тесной дружбе с Франсуа Миттераном. Глава государства брал ее в зарубежные вояжи, представляя своим советником. Грандиозный скандал, в который влипла Франсуаза, связан с ее доступом к «комиссионной кормушке» нефтяного концерна «Эльф-Акитен». Один из его ключевых посредников, 80-летний миллионер Андре Гельфи, который поднаторел на нефтяных сделках с Россией и Узбекистаном, заявил, что выплатил Саган в качестве комиссионных 9 миллионов франков. Специально сблизившись с Саган, он стал бывать у нее дома и однажды попросил ее уговорить Миттерана походатайствовать за «Эльф-Акитен» перед Исламом Каримовым. Нефтяная компания была очень заинтересована в выходе на узбекский рынок. Саган сделала все как обещала. Сославшись на налоговые проблемы, писательница попросила Гельфи выдать ей аванс в размере 5 миллионов франков. «Я выписал ей чек на 3,5 миллиона, – рассказал журналистам миллионер-посредник, – а еще 1,5 миллиона передал по просьбе Саган ее другу Франселе. После чего она снова попросила меня дать ей деньги для завершения строительства нового дома в Довиле. И я ей вручил еще 4 миллиона». О полученных суммах Саган не сообщила налоговой полиции, что и стало основанием для возбуждения уголовного дела. Мало того, имя великого мастера слова муссировалось уже с добавлением эпитета «узбекская шпионка» …Часть из полученных сумм Саган проиграла в казино, щедро раздавала деньги благотворительным фондам, помогала жертвам Чернобыля, друзьям, близким, поддерживала молодых литераторов. Да и богемный образ жизни стоит недешево.

– О том, что я алкоголичка, здесь пишут уже 35 лет. Но это неправда. Я пила и пью вино, как все во Франции. Целых десять лет соблюдала, между прочим, сухой закон, ничего не пила. Журналистам это мешало, им было нечего обо мне писать, и тогда они придумали, что я наркоманка. Для Парижа это банальная история. Арестовали торговца кокаином, и я была одна из ста человек, которые купили у него какую-то дозу кокаина. Меня обвиняли в нарушении закона, и, вы знаете, оба раза (какая случайность), когда Франсуа Миттеран баллотировался на выборах. Для того чтобы помешать моему другу, крайне правый журнал «Minute» обвинил меня во всех смертных грехах.

– Я слышал, что вы подавали на журналистов в суд?

– Да, их приговорили к денежному штрафу в десять тысяч франков.

– А чем вас привлекал Миттеран? Почему вы подружились?

– Заслуга Миттерана-политика была в том, что впервые за полвека он сумел возвратить к власти левые силы. А Миттеран-человек – это сплошное очарование. Его отличало чувство юмора, он любил людей, был впечатлительным, вдохновенным человеком.

– В ваших романах мало политики. Только любовь, страсти, азарт. Но вы дружили с крупнейшим политиком Франции. Это значит, что вас все-таки волнует политика и вы не равнодушны к людям, решающим судьбы французского народа?

– Заметили вы верно, политика для меня – нечто особенное. Я долго ждала, наверное, лет двадцать, а может и больше, прежде чем у меня появился политический взгляд на происходящее, до этого мне все было безразлично.