Реже о такой сумме говорили УГОЛ. Торгуясь с Чичиковым за мертвые души, Собакевич предлагает «угол». «То есть двадцать пять рублей? Ни, ни, ни, даже четверти угла не дам, копейки не прибавлю», — отвечает Чичиков.

Сторублевая ассигнация называлась ГОСУДАРСТВЕННОЙ — на ней было напечатано: «Государственный казначейский билет», — или в обиходе КАТЕРИНКОЙ за то, что на ней был изображен портрет Екатерины II. Правда, «государственной» именовали и 500-рублевую ассигнацию за аналогичную надпись. Именно такую сумму денег имеет в виду Чичиков, рассуждая об умершем плотнике Степане Пробке, который «притаскивал всякий раз домой целковиков по сту, а может, и государственную зашивал в холстяные штаны или затыкал в сапог». Тут по контексту «государственная» — не те же «сто целковиков», а нечто гораздо большее.

При чтении русской классической литературы немалые затруднения может вызвать долгое время существовавший в стране двойной счет денег — на ассигнации и на серебро. Впервые АССИГНАЦИИ, то есть бумажные деньги, появились в России в 1769 году. В обращении они все более теснили серебряные и медные монеты. Ассигнации назывались также БАНКОВСКИМИ БИЛЕТАМИ — в «Пиковой даме» Пушкина игра идет именно на банковские билеты. Вскоре ассигнационный рубль стал общепринятой счетной единицей.

Первое время ассигнационный рубль был равен серебряному. Однако из-за чрезмерного выпуска ассигнаций, не обеспеченных серебром, началось падение курса: медные и бумажные деньги ходили в одной цене, а серебряные ценились выше. Соотношение постоянно колебалось: в расчетах и сделках приходилось приравнивать один серебряный рубль к четырем ассигнационным. «Тогда еще были трехрублевые, — читаем в «Что делать?» Чернышевского, — то есть, если помните, монета в 75 копеек».

Итак, одновременно существовали два исчисления: за одну и ту же вещь можно было заплатить либо рубль серебром, либо четыре бумажных (ассигнационных) рубля. Отсюда — совершенно загадочная для нас сцена в «Мертвых душах»: шинкарка требует с Ноздрева за водку двугривенник (20 копеек), а тот говорит зятю: «Дай ей полтину, предовольно с нее». «Маловато барин, — сказала старуха, однако ж взяла деньги с благодарностью и еще побежала впопыхах отворять им дверь. Она была не в убытке, потому что запросила вчетверо против того, что стоила водка».

Почему 50 копеек для старухи «маловато» в сравнении с запрошенными 20 копейками и тем не менее полученная сумма так обрадовала ее?

Все дело в том, что шинкарка запросила двугривенник в счете на серебро, то есть хотела получить 80 копеек в пересчете на ассигнации (тогда как товар стоил 20 копеек ассигнациями), а получила 50 копеек ассигнациями, то есть хоть не вчетверо, но в два с половиной раза больше цены.

Все официальные сделки велись на ассигнации. Чичиков скупает мертвые души в счете на ассигнации — только так казенная палата (финансовый орган губернии) утверждает его покупку.

Надо сказать, что курс ассигнаций постоянно менялся в зависимости не только от времени, но и от места расчета, а также от вида обмениваемой монеты (медь или серебро). Если судить по примерам из русской классической литературы, курс этот колебался от 2 р. 90 к. до 4 р. 30 к. по отношению к серебряному рублю. Создавалась путаница; в убытке оставались люди несведущие и неопытные.

В комедии Островского «Горячее сердце» купец-самодур Хлынов обещает заплатить за учиненный дебош сто рублей серебром, а вносит штраф тремя сторублевыми ассигнациями, исходя из курса один к трем.

В пьесе А.В. Сухово-Кобылина «Дело» попавший в руки вымогателей-чиновников помещик Муромский приходит в ужас от суммы требуемой взятки: он привык все переводить в ассигнации и его устрашает сумма — 30 тысяч серебром. «Силы небесные — да ведь это сто тысяч!»

Только в 1839 году был установлен твердый курс серебряного рубля по отношению к бумажному: 1 к 3,5. К 1843 году вместо ассигнаций ввели государственные КРЕДИТНЫЕ БИЛЕТЫ, которые принимались в банках к обмену на звонкую монету. В быту они назывались кредитками, хотя по старой памяти многие продолжали именовать их ассигнациями, которые уже были изъяты из обращения. Персонажи Островского нередко говорят о кредитных билетах «ассигнации».

В обиходе бумажные деньги часто именовались по расцветке. Вот тут-то требуется «расшифровка».

ЖЕЛТЕНЬКАЯ — рубль. «Анненька вынула из портмоне три желтенькие бумажки, раздала старым слугам» («Господа Головлевы» Салтыкова-Щедрина). Иногда «желтенькая» игриво именуется «КАНАРЕЙКОЙ» — по желтому цвету этой птицы.

ЗЕЛЕНЕНЬКАЯ — три рубля. Муров («Без вины виноватые» Островского) дал зелененькую на воспитание сына — теперь мы осознаем всю скупость этого богача. В «Преступлении и наказании» Достоевского «чиновник дал Катерине Ивановне трехрублевую зелененькую кредитку».

СИНЕНЬКАЯ — пять рублей. Чичиков сулит Коробочке 15 рублей ассигнациями — «и не серебром, а все синими ассигнациями». Герой рассказа Л. Толстого «Поликушка» рассказывает историю, «как дохтору синенькую мужик дал и тем уволился», то есть избавился от рекрутчины. Иногда синенькая в просторечии называлась СИНИЦЕЙ, а то и СИНЮХОЙ. «Вот тебе и синица в задаток», — говорит цыган парубку Грицько в «Сорочинской ярмарке» Гоголя.

КРАСНЕНЬКАЯ — десять рублей. В «Воскресении» Л. Толстого Катюша Маслова показывает суду: «При них взяла четыре красненьких». Прокурор переводит выражение на официальный язык — «40 рублей». Иногда говорили «краснуха» и даже «рак», по цвету вареного рака. «За сто раков не соглашусь», — заявляет один из персонажей «Записок из мертвого дома» Достоевского.