А вот другой пример: гоголевского Ноздрева сопровождает чудаковатый зять Мижуев. Кто он: муж дочери Ноздрева или муж его сестры? Судя по возрасту Ноздрева (35 лет), вряд ли у него могла быть взрослая, замужняя дочь. Можно не сомневаться, что Мижуев — муж сестры Ноздрева. Это подтверждается и дальнейшим текстом, из которого узнаем, что покойная жена Ноздрева оставила ему двух ребятишек, за которыми присматривает нянька.

Кстати, зятем именовался и муж золовки, то есть сестры мужа. Вот и третье значение слова «зять»!

Неоднозначно и слово «сват»; так назывались и мужчины, посланные к родителям девушки с брачным предложением от молодого человека, посредники в устройстве брака. Как постоянным ремеслом таким посредничеством занимались женщины-свахи, с которыми мы хорошо знакомы по комедиям Островского. Очень яркий образ СВАХИ вывел Гоголь в комедии «Женитьба». Но сваху со сватьей не спутаешь, тут слова разные, а вот для свата-посредника и свата-родителя слово одно и то же. В «Русалке» Пушкина выведен Сват, устроивший брак Князя. В романе «Пошехонская старина» Салтыков-Щедрин пишет: «Были и сваты, хотя для мужчин это ремесло считалось несколько зазорным».

Пушкин оставил нам неразрешимую загадку в «Сказке о царе Салтане», назвав злую Бабариху сватьей бабой. Из дальнейшего повествования следует, что она приходится бабушкой царевичу Гвидону, то есть матерью царице. Но кому она сватья? Салтану она теща, а о родителях царя, кому она, бесспорно, приходилась бы сватьей, в сказке речи нет. Почему же так пристало к Бабарихе звание «сватья»? Слово это изредка употреблялось и в значении «сваха», но ни из чего не видно, чтобы Бабариха занималась сватовством.

У Л. Толстого в повести «Хаджи-Мурат» Николай I, самодовольно размышляя о своей роли в делах не только России, но и Европы, «вспомнил про шурина, прусского короля, и его слабость и глупость и покачал головой». Знание слова «шурин» пояснит нам многое: исторически верно, что Николай I был женат на сестре короля Пруссии Фридриха Вильгельма IV, который, таким образом, был его шурином.

В «Анне Карениной» термины родства и свойства постоянно определяют семейные отношения персонажей: Стива Облонский — шурин Каренина и зять Щербацкого, Кити — свояченица Стивы, Долли — невестка Анны и свояченица Левина, Стива и Левин — свояки, Каренин — зять Стивы, Анна — золовка Долли и т.д. Вот тут-то и полезно заглянуть в таблицу.

Путались и затруднялись с терминами свойства не только в наши дни, но и в старину, особенно аристократы, привыкшие к французскому языку. В комедии Л. Толстого «Плоды просвещения» Толстая барыня говорит: «Брат моего мужа — как это называется?.. не beau-frere, а по-русски… не свекор, а еще как-то? Я никогда не могу запомнить этих русских названий…» Барыня забыла (или не знала) слово «деверь». Через эту деталь Толстой показывает, что высшее общество забывало свой родной язык.

Но не будем слишком строги к Толстой барыне: на страницах русской классики термины свойства нередко смешиваются и, вероятно, не случайно — так было и в жизни. В списке действующих лиц «Горя от ума» Хлестова названа свояченицей Фамусова, а обращается он к ней словом «невестушка» (т.е. невестка). Да ведь невестка — жена брата, тогда как свояченица — сестра жены! Не исключено, что здесь повлиял французский язык, где сестра жены и жена брата обозначаются одним словом — belle-s?ur, так же, как одним словом beau-frere называются деверь и шурин.

Нередко смешиваются термины «невестка» и «золовка». Арина в «Утре помещика» Л. Толстого называет золовками жен своих братьев, то есть невесток (глава XI), а уж ей ли, кажется, деревенской старухе, не знать всех этих обозначений! Тут уж французский язык ни при чем. То же — в комедии Островского «На бойком месте»: Аннушка обращается к Евгении Мироновне словом «золовушка», хотя та ей не сестра мужа (которого у Аннушки и нет), а жена брата, то есть невестка.

В романе «Новь» Тургенева губернатор называет Маркелова зятем Синягина, а он брат его жены, то есть шурин. Замена термина «зять» на «шурин» встречается и у Куприна в «Гранатном браслете». В его же романе «Юнкера» прямо говорится: «Александров провел остаток лета вместе с мамой у своего шурина, мужа сестры Зины…» Разумеется, не шурина, а зятя.

Очень показательна правка Пушкина, чрезвычайно ценившего точность слова, его «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях». В черновике старший богатырь просит царевну: «Одному женою будь, / Прочим ласковой золовкой. /Что ж качаешь ты головкой?» В чистовике это место исправлено так: «…Одному женою будь, / Прочим ласковой сестрою. / Что ж качаешь головою?» Пушкин вовремя заметил, что золовка — сестра мужа, а царевна стала бы женой одного из братьев, то есть невесткой другим. Слово «сестра» в образном смысле «названая сестра» (как выше в той же поэме употребляется «братец наш названый») показалось предпочтительней.