Как хорошо это сказано – радость защищает человека. Научный термин? Или поэтический образ? Иногда это сливается в одно. Стройная, чёткая мысль может быть красивой и тонкой, как стихи, как рисунок художника, как строка прекрасной прозы.

Радость защищает человека.

Учёная женщина молчит, смотрит на своих медведей. Они таращат глаза-бусинки на неё. А когда я на них гляжу, то – на меня. Они плюшевые мишки, им всё равно, на кого смотреть.

Значит, душевный строй человека складывается из отдельных чёрточек. Я представляю себе это в виде рисунка. Каким он будет, зависит от того, как сложится у человека жизнь. И у каждого этот рисунок свой, потому что и жизнь у каждого своя, ни на чью другую жизнь не похожая. Радость своя, и горе своё, и тревоги свои, и мечты свои. Хорошо ещё, что люди умеют понимать друг друга, сочувствовать, дружить. А то сидели бы каждый со своим, отдельным. Что тогда было бы? Подумать и то страшно.

Оля Савёлова сказала Оксане:

– Сегодня в три в штабе будет секретное совещание.

Оксана сказала Ларисе:

– Сегодня в три приходи в штаб.

– Зачем?

– Как зачем? Будет секретное совещание. И Людке скажи, что в три.

На всех переменах девчонки шепчутся. Штаб, тайна, секретное совещание.

Оля, Лариса, Оксана, Людка ходят с таинственным видом. Остальные девочки показывают, что нисколько не завидуют, тоже секретничают о чём-то своём – разве у них нет своих тайн? Подумаешь – штаб. А мальчишки? Мальчишки несутся мимо и не обращают на девчонок никакого внимания. Как до штаба не обращали, так и сейчас не обращают. Неужели им в самом деле не интересно? Штаб же всё-таки, секретный и тайный. А может быть, не такой уж секретный?

– Оксана, – громко, на весь класс, говорит Оля, – а ты никому не разболтала нашу тайну?

При слове «тайна» любой человек встрепенётся. Но никто из мальчишек не встрепенулся. Максим учит стихотворение, бубнит себе под нос и даже не слышит Олю.

– Я? – Оксана всплёскивает руками. – Ну что ты, Оля. Я никогда никаких тайн не разбалтываю. Это другие могут сделать. – Оксана выразительно косится на Таню.

Таня сидит за своей партой, она никому не говорила про штаб. Но она слышит разговор девочек, и ей становится стыдно. Почему? Она же абсолютно ни в чём не виновата. А вот так – у кого есть совесть, тому бывает стыдно не только за себя, а и за других.

– Знаем мы этих тихеньких, – нараспев говорит Оля, – исподтишка что хочешь могут сделать.

Потом Оксана берёт Олю под ручку, и они выходят из класса.

– А у самой ноги тощие, как палки, – фыркает Оксана, проходя мимо Таниной парты.

«Как хорошо, что у меня нормальные ноги», – думает Таня. А Максим высовывает ботинок в проход, и Оля спотыкается, чуть не падает.

– Ехидин ненавижу с детства, – громко объявляет Максим.

И почему-то всем понятно, что он сегодня Олю не цепляет, а заступается за Таню.

Вот такие дела происходят теперь в пятом «В».

На стене висит стенгазета. Яркими синими буквами написал Максим название «За учёбу». И заметки наклеены ровно и переписаны аккуратно и без ошибок. Ничем пятый «В» не хуже других. У них газеты «За учёбу», и у нас газета «За учёбу». Только Нина Алексеевна ходит невесёлая: то ли ребятами недовольна, то ли просто устала. Учительская жизнь очень нелёгкая, это каждый знает.

А в штабе собрались Оля, Лариса, Оксана и Людка.

Уселись на чистый деревянный пол. Сидят ждут, что скажет Оля. И Оля говорит:

– Девочки, слушайте, я скажу сейчас очень важную вещь. Только это тайна, очень строгая тайна.

Почему на лицах девчонок нет восторга? Смотрят равнодушно. Людка насмешливо – ну что ещё? Оксана подобострастно – только бы Олю не рассердить ничем. А Лариса украдкой на часы поглядывает: скоро ли отпустят. Как на уроке сидит, переменки ждёт. Не волнуют девчонок тайны. Ну ещё одна тайна, много их, всяких тайн, в последнее время. А какой интерес в тайнах, если никто не стремится их разгадать? Мальчишкам наплевать на эти тайны. А ведь их только ради мальчишек, похоже, затевают.

Скучным делом оказался этот штаб. Суетятся, моют полы – и что дальше? И ничего. Было одно занятное событие: забрёл однажды вечером Серёжка, кошку свою искал, надавали ему по шее – и всё. А дальше что? Ничего. Песни пели. А зачем их обязательно здесь петь? Песни петь в тепле лучше.

Так размышляла Лариса и видела, что Людка и даже Оксана думают о том же.

– Девочки! Слушайте! – У Оли волевой голос, Оля не даёт им расслабляться. Всё-таки Оля не зря командир, есть у неё способность держать других в руках. – Вы знаете, что в этой тетрадке? Спорим, на что хотите, ни одна из вас не догадается!

Оля трясёт перед ними голубой тетрадкой, свёрнутой в трубочку.

Ну что может быть в тетрадке? Ещё одна песенка? Лариса смотрит на тетрадку, и все девочки смотрят на тетрадку как загипнотизированные. Что там? Песенки переписаны? Ну что уж такого особенного может быть в Олиной тетрадке!

– Не знаете! Так вот! Я сочинила пьесу. Вчера! Села за стол и сочинила.

– Ну да! Олечка! – Оксана всплёскивает руками. – Настоящую пьесу? Какая ты молодец!

Людка шмыгает маленьким остреньким носиком.