Архиепп. Иннокентий. С. 67.

Самое драгоценное воспоминание, которое осталось у учеников о триумфальном въезде Иисуса в Иерусалим, — это псалом славы, который пели люди, устилая дорогу своими одеждами и пальмовыми ветвями.

Р. Сантала. С. 171.

Толпа, шедшая впереди и позади его, неся пальмовые ветви, восклицала: «Осанна сыну Давидову! Благословен грядый во имя Господне!» Некоторые даже называли его царем израильским. «Учитель, вели им замолчать, — сказали ему фарисеи. «Если они замолчат, то камни возопиют», — ответил Иисус и вошел в город…

Э. Ренан. С. 266.

«Осанна» в буквальном переводе с древнееврейского языка значит «Спаси же», «даруй спасение»…

Архиеп. Аверкий. С. 240.

Вход Господень в Иерусалим — один из самых трагических праздников, который нам приходится переживать. В нем как будто все двоится. Есть ряд событий очевидных, которые обращают на себя внимание, и есть какая-то глубина этих событий, которая почти неприметна и уже носит на себе печать Страстей Господних. Внешне — торжество. Господь въезжает в Иерусалим, как Царь, на Нем исполняется пророчество: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима, се Царь твой грядет к тебе... кроткий, сидящий на ослице(Зах. 9, 9). Он окружен учениками; народ, который в течение последних недель видел проявляющуюся в Нем славу Божию, встречает Его ликованием. Невзирая на негодование первосвященников, фарисеев, книжников, на сопротивление политических вождей, люди встречают Его с восторгом, постилают на Его пути пальмовые ветви, снимают с себя одежду, чтобы Он прошел по ней. Кричат: Осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне!.. И, казалось бы, вот торжественное шествие; казалось бы, мы можем ликовать вместе с народом. Но когда мы вдумываемся в события последующих дней, мы видим какое-то трагическое недоразумение, потому что это торжество, эта радость народная непонятным как будто образом через несколько дней превращается в ярость, в ненависть толпы, которая перед Пилатом будет кричать: «Распни, распни Его! Не Его — Варавву нам отдай!..»

Митр. Антоний Сурожский. С. 101–102.

Странное для него, смешное и нелепое шествие Мессии, Царя на осле, мог видеть Ганан из окон загородного дома своего в Ханейоте, на горе Елеонской, и, вспомнив недавнее постановление синедриона: взять Иисуса под стражу, — мог подумать: «Стоит ли такого брать? Шут на осле. Пусть поиграет народ в Мессию, — чем бы дитя ни тешилось!» Но в ту же ночь, узнав, что произошло в Храме, может быть, решил: «Стоит!»

Д. Мережковский. С. 441.

Иисус вошел прямо в храм и начал поучать народ в притворах.

А. Дидон. С. 445.

Относя последовавшее за тем (второе) очищение храма ко входу Господню в Иерусалим и считая это событие последовавшим непосредственно за входом, я придерживаюсь порядка в Евангелии апостола Матфея преимущественно перед св. Марком по следующим причинам: 1) невозможно, чтобы Иисус пришел поздней порой, вопреки Его всегдашнему обычаю и вследствие страшной дневной жары даже в это время года; 2) если Он пришел рано утром и не оставлял храма до позднего вечера, то, принимая во внимание, что события эти происходили в так называемое Вербное воскресенье, как это видно из евангелий св. Матфея, Луки и Иоанна, — мы не найдем указаний, как проведен был день (потому что путешествие из Вифании в Иерусалим не могло продолжаться больше 2 часов). 3) очищение храма должно было быть более естественным последствием торжественного входа, нежели спокойного прихода на следующий день. Причин для отнесения такого очищения храма к следующему дню никаких не видно.

Ф. Фаррар 2 . С. 325.

Внешние притворы, ведущие в храм, вместо молящихся наполнены (опять) были торговцами, из коих одни продавали вещи, принадлежащие к богослужению, другие занимались обменом иностранной монеты на еврейскую. Великое число продающих, еще большее — продаваемых вещей, столы с деньгами, лавки для продавцов, всякого рода жертвенные животные, торги, споры, обман, раздоры, — производили то, что во всем Иерусалиме не было места, столько беспорядочного и шумного, как притвор Соломонов. И этот-то самый притвор был издавна предназначен для входа и молитвы язычников, коим не позволялось проникать далее. Следствием вышеозначенного беспорядка было, то, что рассудительный грек или римлянин, пришедшие по влечению сердца в Иерусалим и храм Соломонов, должен был, вместо назидания, терпеть здесь шум и все неудобства, каким подвергаются на торжищах!

Архиеп. Иннокентий. С. 90.

Три года тому назад, когда Иисус пришел в Иерусалим на первую после Своего крещения Пасху, Он так же застал дворы и притворы храма обращенными в торговую площадь и изгнал всех торгующих. В следующем году Господь опять пришел в Иерусалим на Пасху, но торговли в храме, по-видимому, не застал. На третью Пасху Своего служения Господь совсем не был в Иерусалиме. Когда же приближалась четвертая Пасха, то иудеи были озабочены узнать, придет ли Иисус на праздник. Зная, что начальство уже вынесло Ему смертный приговор, и, думая, что Он не решится идти в Иерусалим на явную смерть, торговцы, с разрешения первосвященников, нагнали опять в притворы и во двор храма стада животных, расставили палатки с разными товарами, поставили столы с разменными кассами, скамьи с голубями, которых разводили для продажи сами первосвященники, — и начали торговать. Приход Господа в храм явился для них неожиданностью. После того как народ торжественно приветствовал Его криками «осанна!», никто не решился противодействовать Ему, когда Он, как и в первый год Своего служения, «выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей»…

Митр. Антоний Сурожский. С. 242–243.

После сего Он уже не бывал в храме…

Архиеп. Иннокентий. С. 131.

Но прежде чем навсегда оставить храм, он решил в последний раз сесть в притворе Соломоновом, чтобы остыть сокрушенным сердцем от непрекращающейся злобы и непонимания…

Путь Христов. С. 123.

Все события происходят в храме, в притворе Соломоновом или в галерее двора Израилева, подле кружек, назначенных для приношений. Здесь именно проводил дни великий Пророк. Он приходил в первом часу, поучал народ, вел состязания с книжниками и фарисеями и, когда наступал вечер, возвращался вместе с учениками на Масличную гору, где проводил ночь.

А. Дидон. С. 446.

В женском дворе находилось тридцать хранилищ. Они устроены были в виде расширяющихся книзу труб, украшены различными надписями и служили складом добровольных приношений, которые шли на нужды храма…

Ф. Фаррар 2 . С. 353.

На этом дворе было несколько кружек, в которые богомольцы опускали свои пожертвования.

А. Лопухин. С. 456.