Нет, этого просто не могло произойти, не могло случиться.

Я знаю, что Кузнечик – это я, я, больше никто…

И то, что Вы, Леонид Федорович, назвали тогда наглостью (я не обиделся, нет, я понял ваш добрый юмор), совсем нет, Леонид Федорович, не наглость. Это мое обретение себя в этой роли. Внезапное, неожиданное… Я не верил в переселение душ, пока не прочел сценарий «В бой идут одни «старики».

Ведь это я, и только я, каким являюсь сейчас и каким себя ощущаю, – тот «желторотик», которого Вы поставили в строй «второй поющей»…

И это я, а не кто другой, пью свои первые в жизни «законные сто грамм» в окружении друзей – моих ребят, с которыми связана вся жизнь. И это я, а не кто другой, погибаю в бою, еще не насмотревшись на небо…

Теперь вы верите, Леонид Федорович, что это не наглость, а неизбежность моей встречи с собой в Вашем фильме, маэстро?!»

Надо сказать, что роль Кузнечика первоначально предлагалась Владимиру Конкину, но он был занят на картине «Как закалялась сталь» и жалеет об этой роли до сих пор. Так случилось, что на студии площадки этих картин оказались по соседству. Землянку летчиков соорудили рядом с бараком строителей узкоколейки. И в перерывах между съемками Павка Корчагин бегал слушать «Смуглянку» и смотрел, как «его» роль блестяще исполнял Сергей Иванов.

Вано Янтбелидзе (Вано): «В моей скромной квартире тихо. Уже поздно… Со стены на меня смотрит грустное лицо Леонида Федоровича. На портрете надпись: «Дорогой Вано, бери мой хлеб! Всегда твой Быков».

К сожалению, я не видел ни одного фильма с участием Леонида Федоровича до этого… Как новичка меня все пугало и к тому же влекло своей неизвестностью, все вызывало тревогу, и без этой тревоги жить не хотелось. Он это знал, чувствовал и с какой-то легкостью сочетал требовательность с дружелюбием. Он был актером, который знал не только тонкости этой сложной профессии, но и цену доброго слова, ласковой поддержки в сложные моменты.

Он всегда вселял надежду, веру в свои силы, уверенность. Когда закончился первый фильм, он подарил надежду новой встречи друг с другом и с интересной работой. И эта встреча состоялась. А какой он был мастер создать дружелюбную атмосферу, сближать людей, рождать привязанность, дружбу! Фильм «В бой идут одни «старики» снимался почти в той последовательности, как были расположены эпизоды в самом фильме. Смерть каждого героя означала, что он закончил съемочные дни и должен был уезжать. Каждый такой эпизод вызывал еще какое-то добавочное сожаление о том, что мы на время должны были расстаться с другом.

Естественно, что играющий режиссер – всегда пример на съемочной площадке. Но его актерское лидерство подкреплялось не только авторитетом режиссера, а его истинным актерским даром. Он никогда не подчеркивал свое преимущество, никогда не требовал особого уважения к себе, ни в чем не щадил себя, репетировал всегда с полной отдачей, захватывал своей эмоциональностью, заражая нас сиюминутной готовностью.

Мы порою забывали, что он режиссер. Это была настоящая эскадрилья. Он – командир, мы – солдаты… В фильме есть эпизод – отдых эскадрильи. В этом эпизоде были заняты почти все участники фильма. Длинная панорама захватывает всех летчиков: кто письмо пишет домой, кто моется, кто рассматривает карту, кто наигрывает на баяне… Эпизод репетировался долго. Среди всех нас расхаживал командир «поющей» эскадрильи, наш «маэстро». Репетиция шла вяло. Леонид Федорович был недоволен, ему чего-то недоставало. Наконец он сказал: «Давайте снимать». Пошли напряженные минуты съемки. Камера шла за Леонидом Федоровичем, и пошел он совсем другой, с присущим ему сочетанием грусти с бодростью. Он подошел к одному из нас, который старался стать на руки, остановился, внимательно смотрел на его тщетное страдание, улыбнулся, отодвинул его в сторону, сделал какой-то головокружительный кульбит, похлопал его по плечу и пошел дальше. Этого он на репетиции не делал. А сейчас сделал с такой легкостью и с таким азартом, что мы все мгновенно подтянулись, все ожили. И так было всегда. Наш «маэстро» всегда готовил какие-то «сюрпризы».

Сейчас, когда прошло столько времени, я снова смотрю этот фильм, и когда вижу Леонида Федоровича, которого уже нет, все воспоминания, которые скрыты за каждым эпизодом, приобретают другой оттенок, другую значимость. Искренне сожалею, что по своей беспечной молодости не вел дневников. Не записывал все те мелочи, все мгновения судьбою дарованной мне этой встречи… Из моей жизни ушел человек, который мне дарил светлую надежду и веру в себя и во все прекрасное».

Евгения Симонова после окончания первого курса Щукинского училища приехала на первые в своей жизни кинопробы в Киев тайком от педагогов и однокурсников и очень волновалась. «Леонида Федоровича я увидела перед входом в киностудию, на ступеньках, – вспоминает она. – Вокруг было очень красиво, цвели яблони в замечательном Довженковском саду. А передо мной стоял человек с таким знакомым и таким неповторимо добрым лицом, что я тут же успокоилась, и это спокойствие, даже какое-то умиротворение не покидало меня во время общения с Быковым. Я была утверждена на роль летчицы Маши, и хотя в фильме роль у меня маленькая, всего одиннадцать слов, я считаю ее своим настоящим началом, а Леонида Федоровича – крестным отцом в кино…

Снимаясь в фильме «В бой идут одни «старики» и наблюдая удивительные отношения между режиссером и группой, режиссером и актером, я думала, что в кино только так и бывает, только такие прекрасные и чистые люди здесь работают. Потом, позже, я поняла, что это был подарок судьбы, что это огромная редкость – такой режиссер и такая атмосфера, такой кристальной честности и порядочности человек, каким был Быков. И в моей жизни было много грустного, и трудного, и мучительного в работе в кино, но память о моем радостном начале у Леонида Федоровича, как о счастливом детстве, помогала мне.

Я помню первую в моей жизни премьеру в Доме кино. Мы стояли на сцене: Быков, автор сценария и я (никто больше не смог приехать). И Быков сказал про меня:

– Вот стоит перед вами девочка, студентка второго курса, ее еще никто не знает, но вот увидите – у нее будет большое будущее, я в это верю!

Его вера и благословение были со мной всегда».

Ольга Матешко (Зоя): «Мой образ складывался из простых вещей. Из сценария и глаз Леонида Федоровича. Сам Быков вообще не любил репетировать, не любил много дублей. На самом-то деле фильм «В бой идут одни «старики» снят практически с одного дубля. А второй дубль делали только для операторов. Я очень люблю эту картину. И очень часто покупаю кассету. И она у меня постоянно исчезает. Просто, по всей видимости, у этого фильма есть свойство не держаться у меня дома… В памяти со съемок «Стариков» осталось только хорошее: у нас никогда не было недомолвок, не было дрязг, ссор. Так и получилось: картина, снятая с одного дубля, уже многие годы смотрится на одном дыхании».