Гарри с Николасом переглянулись, и сквайр изумленно пробормотал:

— Хотел бы я знать, как ему это удается!

Маркус с почтением посмотрел на старого вояку и предположил:

— Наверное, это умение, как и все остальное, приходит с опытом. Ему ведь не впервой участвовать в боях.

— Может, ты и прав, — задумчиво протянул Гарри. — Но у меня бы не получилось вот так запросто улечься где придется и заснуть в одно мгновение.

— Ничего подобного, — с улыбкой возразил Николас. — В Крайди тебе это прекрасно удавалось.

— Так это ж ведь совсем другое дело! В Крайди мы все валились с ног от усталости и засыпали при любой возможности, едва только выдавалась свободная минут-ка, и уж разумеется — где придется. А тут мы целыми днями только и знаем, что бездельничаем. Я так вот нипочем не смог бы сейчас заснуть, какой бы тяжелый бой нам ни предстоял. Не умею я спать про запас.

— Я тоже, — кивнул Николас и прежде чем идти к себе в каюту, чтобы в ожидании боя без сна ворочаться на койке, еще раз с тоской и надеждой взглянул на черный корабль, маячивший вдалеке.

Маргарет отворила окно и выглянула наружу. Краем глаза она уловила какое-то движение сбоку и отпрянула от иллюминатора прежде, чем их таинственный сосед успел ее заметить. Она обернулась к Эбигейл и прижала палец к губам, кивнув в сторону окошка.

Тотчас же вслед за этим девушки услыхали голос Арджина. Он говорил на языке, который состоял по большей части из гортанных и шипящих звуков и, судя по всему, был родным для странного существа, получеловека-полурептилии, что обитало в соседней каюте. Оно отозвалось на слова Арджина целым потоком сердитых восклицаний. Так, во всяком случае, показалось Маргарет, которая напряженно вслушивалась в эту беседу.

Эбигейл бросила взгляд в иллюминатор. Корабль преследователей теперь приблизился к ним настолько, что даже она без труда узнала в нем военный флагман Королевства. Несколько месяцев тому назад Николас, Амос Траск и Гарри приплыли на нем в Крайди.

— Когда же мы отсюда сбежим? — шепотом спросила она.

Маргарет осуждающе на нее взглянула, покачала головой и ответила лишь после того, как плотно прикрыла оконце.

— Надеюсь, к утру они будут уже достаточно близко. Тогда мы и выпрыгнем из окна и окажемся меньше чем в миле от нашего «Орла». Мы с тобой без труда доберемся до него вплавь.

Эбигейл неуверенно кивнула.

Тут дверь каюты отворилась, и к девушкам со своей всегдашней улыбкой вошел Арджин. После ставшего уже традиционным приветствия он добродушно проговорил:

— Леди, вы обе без всякого сомнения заметили, что нас преследует какой-то корабль. И хотя на мачте его нет флага Королевства, мы имеем все основания опасаться, что его экипаж и пассажиры — подданные вашего монарха. Как только мы удостоверимся, что позади нас и в самом деле идет военное судно Королевства, мы в качестве предупреждения выбросим за борт одного из невольников. — Он ласково улыбнулся обеим и развел руками. — Пока же такой уверенности у нас нет. Ведь вполне возможно, что это всего лишь пиратский бриг из Фрипорта. В таком случае мы примем надлежащие меры, чтобы заставить его изменить курс. Вас же я хочу предостеречь от возможных опрометчивых поступков, а также и от несбыточных надежд. Каким бы близким и желанным ни казалось вам спасение, оставьте все мысли о возможном побеге. А чтобы избавить вас от соблазна, мы на некоторое время принуждены будем лишить вас возможности проветривать каюту. — Он сделал знак корабельным плотникам, ожидавшим в коридоре. Те прошагали через каюту к оконцу, вынули из поясных сумок молотки и длинные гвозди и наглухо забили раму окна. — Как только мы избавимся от преследователей, — пообещал Арджин, — вы снова получите возможность дышать свежим воздухом, сколько вам будет потребно. — Он поклонился пленницам и покинул каюту вместе с мастеровыми, плотно притворив за собой дверь.

По щекам Эбигейл покатились слезы.

— Что же нам теперь делать? — всхлипнула она. Маргарет попыталась было подцепить шляпку гвоздя ногтями, но плотники хорошо знали свое дело, и гвоздь оказался вбит в раму очень прочно. Принцессе не удалось даже легонько его качнуть. Она до крови поцарапала палец и, отдернув руку, сердито выругалась. Эбигейл продолжала плакать.

— Перестань сейчас же! — прикрикнула на нее Маргарет и подошла к столику, за которым они обедали, когда слуга подавал им еду. Столик был маленьким и невысоким, но на вид казался достаточно тяжелым. При качке он удерживался на месте благодаря деревянным колышкам, что были вставлены в отверстия, просверленные в полу и в каждой из его ножек. — Приподнимем-ка его с двух сторон!

Эбигейл и Маргарет взялись за столешницу и с усилием оторвали тяжелый столик от пола.

— Теперь давай поставим его на место! — распорядилась принцесса. — Что ж, он невелик и очень тяжел. Это именно то, что нам нужно.

— Для чего? — растерянно спросила Эбигейл.

— Какая же ты недогадливая! — фыркнула принцесса. — Разумеется, чтоб разбить окно!

— Думаешь, у нас получится?

Маргарет придирчиво оглядела сперва иллюминатор, затем Эбигейл и наконец себя.

— Если мы быстро сбросим всю одежду, разобьем окно этим столом и выпрыгнем в море, они наверняка не успеют нас остановить. Надеюсь, нам повезет и мы не сильно поранимся осколками. Ну, получим по несколько царапин. Стоит ли об этом беспокоиться? Зато нам уж точно не грозит расшибиться о волны! — И она, усмехнувшись, беспечно махнула рукой. — Главное, что наши близко, и мы скоро будем на свободе!

Эбигейл явно не разделяла спокойной уверенности Маргарет, но чтобы не раздражать вспыльчивую подругу, она согласно кивнула, пряча слезы.

— Только бы дождаться утра, — шепнула принцесса и села у заколоченного окна, откуда ей был хорошо виден крондорский корабль. Она старалась отогнать от себя воспоминание о зловещем треугольном плавнике, что по утрам неизменно рассекал волны позади невольничьего судна.

Калис стоял на носу «Стервятника», устремив взгляд вперед. Солнце еще не взошло, и на западе, там, где должен был находиться черный четырехмачтовик, царила непроглядная мгла. Сын королевы эльфов был самым зорким из пассажиров и матросов корабля. Николас, едва проснувшись, поднялся на палубу и встал рядом с Калисом, но взор его не мог различить контуров черного корабля в густой предрассветной тьме.