Хотя клинок привык врагов полоть!

Душа на часть рвется - раздвоенье,

И черное и белое - равно!

Хочу молить у доброты прощенье,

Но истребляю много - все равно!

Но где-то милый в сладких грезах бродит,

Стремлюсь к мужчине, чтоб стал идеал!

Детей родить, пахать и сеять поле,

Чтоб не губил, а строил, созидал!

Да верю, что смогу, стать чище, лучше,

Что обрету покой, мечту, семью!

Разгонит ветер грозовые тучи,

Надеюсь, верю, страстно всех люблю!

На последних словах бабочка-ключик, сам опустился в раскрытую ладонь дьяволицы. Анжу ощутила ласковое щекотание лапок. Неожиданной для себя робостью спросила:

– Теперь можно открыть?

Замок произнес глубоким, словно доносящимся со дна колодца голосом:

– Я тебя душа поэта, сердце воина, мудрость Бога! Открывай, путь не в бездну, но не в рай!

Анжу аккуратно взяла пальчиками ключик и сунула его в отверстие, замерла, переводя дыхание.

– Поверни три раза по часовой стрелке!
– Произнес хранитель мироздания мысли.
– Не бойся!

Леди-демон с досадой ответила:

– Скорее звезда закукарекает, чем Анжу испугается!

Дьяволица стала медленно поворачивать, ощущая упругое сопротивление. Крутила осторожно и так половину ногтей в дикой драке обломала. Один оборот - как мучительно медленно текут секунды. Второй - тут уже легче, вроде в механизм, насчитывающий не одно тысячелетие, потекла смазка. Третий - о время ты самый строгий судья, судишь без свидетелей и никогда не оправдываешь... Когда осталось совсем чуть-чуть Анжу неожиданно, перекрестилась, она видела как это в критические моменты дела Дима. И тут испугалась, что Боженька разгневается и ударит молнией размером с галактику, по сумасшедшему мирозданию.

Разбитые, но все еще вызывающие желание девичьи губы шепнули:

– О боги всех миров, если погибну - прошу считать меня атеистом!

Но ничего не случилось, и Анжа последним усилием довернула ключик до конца. Задержала в волнении дыханье, сердце неистово колотилось, а теперь замедлилось, оно тоже с нетерпением ждало. Пару мгновений ничего не происходило, а потом... Дьяволица моргнула...

. ГЛАВА Љ 3.

– Клянусь я только, что видел, как Анжу исчезла!
– Послышался звонкий баритон Димы.

Ларинэ темная эльфийка, забила каблуками по полу, словно мультяшный заяц по барабану. Руки сами потянулись к мечу. Более поэтичная и уже успевшая просмотреть несколько человеческих телепередач Эледриэль воскликнула:

– Какая дурь! Какая дурь! Матч против троллей и эльфов: сто - нуль!

Ларинэ вдруг успокоилась, "барабанная" дробь смолка, красивое личико озарилось ласковой улыбкой. Огненно-рыжая красотка: неожиданно рассудительно и рифму - произнесла:

Мозги собрать смогу теперь едва;

Ты Анжа обкололась героином,

Чтоб сделать мир свободным и единым!

Вскружила голову - заздравная хвала!

Дим прищурил глаза, воздух вдруг стал плотнее, более нежные очи у эльфиек заслезились. Юноша пробормотал:

– В ноздри словно лезет вата! Стало, что-то дурковато!

Внезапно негромко громыхнуло, монитор компьютера рассыпался на сверкающие клубнично-розовые жемчужины, а в следующий момент вылетела совершенно нагая, израненная Анжу. Дьяволица выглядела ужасно, хотя большая часть ожогов и порезов уже подсохла, опухоль спала. Деву-демона зверски шатало, как пьяного матроса на палубе. Дима подхватил падающую Анжи, ощутив дурманящий запах благовоний, с легкой примесью подпаленного мяса.

Дьяволица прошипела:

– Аннигиляционный коллапс!
– Сплюнула кровь, продолжила, судорожно икая.
– Я не верила, но тяжелые наркотики это...

Ларине, с недоумением, перебила:

– Ты же сама видела рваную, больную ауру наркоманов и с чего тебя потянуло попробовать?

Анжу хрустнула пальцами, голос переходил от хрипоты к звенящей меди и наоборот:

– Так надо! Иначе принцесс-плазмы не достигнешь. Да и судя по моим реальным ранам, это далеко не глюк! Иллюзии убивают и ранят, но не имеют привкуса металла!

Эледриэль протянула к дьяволице ладони, и тут же вскрикнула, отдернув, словно ошпарила их в крутом кипятке:

– От тебя так прет чем-то таким... Не знаю... может это и магия, но такой лютой разновидности я еще не встречала.

Анжу сделала пару шагов по полу, поморщилась, крошечные волдыри на ступнях отдавались болью. Дьяволица попробовала сосредоточиться, лоб собирал как прапорщик взвод морщины, губы что-то шептали, затем она стала вращать пальцами с обломанными ногтями. От напряжения поток пот, капелька сорвалась с ободранного носика. Дева ударила ногой ножку стула, заставив его спружинить, а затем и вовсе отбросила на пол: