Балагур (Луд гидия)

Аннотация

Сиди криво, суди здраво, кади хмурый! — просто нет в селенье сладу с балагуром. Он тихоня, а не знает скорби-грусти, на бедре его — из клена чудо-гусли. Он с зарею гусли тронет ненароком, тронет мягко их, а слышно, ой, далеко! Жницы, занятые в поле жатвою жаркою, серп бросают, оставляют паламарки, дружно хлопают в ладоши, погляди ты! Жницы в пляс уже пустились, топчут жито! Но и в полдень балагуру не сидится, и чем дальше, тем все больше бед творится. За селом, у речки бурной и прохладной, гусли слушают молодки, бросив рядна. Побросали все и пляшут беззаботно, а вода уносит в речку их полотна. Вот и вечер. Только гусли не смолкают, бабки старые у печки подпевают. Про очаг забыли бабки, гаснет пламя,— все останутся с сырыми калачами. *** Судит здраво кади старый, сидит криво: «Дай-ка гусли, погляжу я, что за диво! Под рукой твоей чуть дрогнут чудо-струны сразу станет юность буйной, старость – юной!» Забренчал на гуслях парень, тон наладил, старый кади свою бороду погладил. Бьет по гуслям, щиплет струны золотые, старый кади закрутил усы седые. Тут судью как будто что-то подхватило, – это сердце в нем забилось, заходило. Балагур лишь глаз прищурил, хитро глядя, как притопнул каблуками старый кади. Как качнулся, как подпрыгнул его милость, аж чернильница упала и разбилась. Иски, жалобы, бумаги – все измято полетели циркуляры, как цыплята! «Эй, играй, да побыстрее, Бога ради! Божий дар не осуждает старый кади! Раздавай веселье юным, юность — старым,— ведь не зря народ гордится божьим даром!»