— Миико, вы плаваете чудесно! — с восхищением воскликнул Дар Ветер и, набрав полную грудь воздуха, задержал дыхание.

— Я плаваю хуже, чем ныряю, — призналась девушка, и Дар Ветер снова удивился.

— Мои предки были японцы, — продолжала Миико. — Когда-то было целое племя, в котором все женщины были ныряльщицами — ловили жемчуг, собирали питательные водоросли. Это занятие переходило из рода в род, и за тысячу лет они достигли замечательного искусства. Случайно оно проявилось у меня теперь.

— Никогда не подозревал…

— Что отдаленный потомок женщин-водолазок станет историком? У нас в роду существовала легенда. Был больше тысячи лет назад японский художник Янагихара Эйгоро.

— Эйгоро? Так ваше имя?..

— Редкий случай в наше время, когда имена даются по любому понравившемуся созвучию. Впрочем, все стараются подобрать созвучия или слова из языков тех народов, от которых происходят. Ваше имя, если я не ошибаюсь, из корней русского языка?

Совершенно верно! Даже не корни, а целые слова, Одно — подарок, второе — ветер, вихрь…

Мне неизвестен смысл моего имени. Но художник действительно был. Мой прадед отыскал одну его картину в каком-то хранилище. Большое полотно — вы можете увидеть его у меня, — историку оно интересно. Очень ярко изображена суровая и мужественная жизнь, бедность и неприхотливость народа… Поплывем дальше?

— Минуту еще, Миико! Как же женщины-водолазки?

— Художник полюбил водолазку и поселился навсегда среди племени. И его дочери тоже были водолазки, тоже промышляли всю жизнь в море. Смотрите, какой странный остров — круглый бак или низкая башня, как для производства сахара.

— Сахара! — невольно фыркнул Дар Ветер. — Для меня в детстве такие пустые острова были приманкой. Одиноко стоят они, окруженные морем, неведомые тайны скрываются в темных скалах или рощах — все, что угодно, можно встретить здесь, что хочется в мечте.

Звонкий смех Миико был ему наградой. Девушка, молчаливая и всегда немного грустная, сейчас неузнаваемо изменилась. Весело и храбро устремляясь вперед, к тяжело плещущим волнам, она по-прежнему оставалась для Ветра закрытой дверью — совсем не так, как прозрачная Веда, чье бесстрашие было скорее великолепной доверчивостью, чем действительным упорством.

Между большими глыбами у самого берега пролегли глубокие, пронизанные солнцем подводные коридоры. Устланные темными холмиками губок, обрамленные бахромой водорослей, эти подводные галереи вели к восточной стороне островка, куда подходила неведомая темная глубина. Дар Ветер пожалел, что не взял у Веды точной карты побережья. Плоты морской экспедиции блестели на солнце у западной косы в нескольких километрах. Был виден пляж, и там сейчас Веда с товарищами. Сегодня в машинах смена аккумуляторов, и вся экспедиция на отдыхе. А он поддался детской страсти исследования безлюдных островов.

Грозный обрыв андезитовых скал [30] навис над пловцами. Изломы каменных глыб были свежими — недавнее землетрясение обрушило обветшавшую часть берега. Со стороны открытого моря шел сильный накат. Миико и Дар Ветер долго плыли по темной воде у восточного берега, пока не нашли плоский каменный выступ, куда Дар Ветер вытолкнул Миико.

Потревоженные чайки носились взад и вперед, удары волн передавались через скалы, сотрясая массу андезита. Ничего, кроме голого камня и жестких кустов, ни малейших следов зверя или человека.

Пловцы поднялись на верхушку островка, поглядели на мечущиеся внизу волны и вернулись. Терпкий запах шел от кустов, торчавших вверху из расщелин. Дар Ветер вытянулся на теплом камне, лениво заглядывая в воду на южную сторону выступа.

Миико села на корточки у самого края скалы и пыталась разглядеть что-то внизу. Здесь не было береговой отмели или наваленных грудами камней. Крутой обрыв нависал над темной, маслянистой водой. Солнце вспыхивало ослепительной каймой вдоль его ребра. Там, где срезанный скалой свет отвесно входил в прозрачную воду, едва-едва мерцало ровное дно из светлого песка.

— Что вы видите там, Миико?

Задумавшаяся девушка не сразу обернулась.

— Ничего. Вас влекут к себе пустынные острова, а меня — дно моря. Мне тоже кажется, что там всегда можно найти интересное, сделать открытие.

— Тогда зачем вы работаете в степи?

— Это не просто. Для меня море такая большая радость, что я не могу быть все время с ним. Нельзя слушать любимую музыку во всякое время — так и я с морем. Зато встречи с ним драгоценны…

Дар Ветер утвердительно кивнул.