Немцы воспользовались неразберихой на русском фронте, вызванной Февральской революцией, и овладели Ригой. Но развивать свой успех не стали, поскольку собирались перебросить часть сил с восточного на итальянский фронт, где у них были далеко идущие планы. Там под руководством генерала пехоты Отто фон Белова формировалась мощная 14-я армия из восьми австрийских и семи германских дивизий при 1621 орудии, 301 миномете и 1000 газометах.

Итальянское военное командование получало от своей разведки бесчисленные предупреждения о готовящемся наступлении, однако ни начальник генштаба граф Луиджи Кардона, ни его генералы не проявляли сколько-нибудь заметного беспокойства. Правда, в конце концов Кардона отдал приказ генералу Луиджи Капелло перестроить войска в районе ожидаемого наступления под Капоретто. Но Капелло, отношения которого с Кардона были крайне натянуты, игнорировал полученную информацию. За ним уже закрепилась слава талантливого, но крайне недисциплинированного командира, который не считает для себя возможным приспосабливаться к общему оперативному плану, если тот противоречит его собственному. В результате его армия не была готова к обороне.

Агенты итальянской секретной службы продолжали доносить о надвигающейся опасности. От перебежчиков — чешских и венгерских офицеров — поступала еще более полная информация. От союзников из Франции шли сообщения о том, что противник накапливает резервы.

Американские агенты в Швейцарии прослышали о предстоящем наступлении немцев, а затем прислали весьма многозначительное сообщение: «Австрийцы с помощью немцев готовят большое наступление против Италии. Они прибегнут к пропаганде, чтобы подорвать дух итальянских войск, и ожидают наилучших результатов». В другом сообщении говорилось: «Немцы и австрийцы попытаются помешать отправке на помощь Италии английских, французских или американских резервов после того, как они предпримут крупное наступление. В тот момент, когда оно начнется, шпионы взорвут Мон-Сенисский туннель, через который из Франции могут быть переброшены в Италию войска».

Примерно в это время, патрулируя на «ничейной» земле" между линиями окопов Германии и Антанты, некий английский капрал подобрал иллюстрированную открытку. На ней был изображен горный пейзаж в Австрийских Альпах, и послана она была одним немецким солдатом другому, и в ней говорилось: «Мы находимся в Австрии на отдыхе и очень в нем нуждаемся». Отправитель, подписавшийся «Генрих», оказался (судя по почтовому штампу) солдатом известного альпийского корпуса германской армии, отличившегося в боях против Румынии под командованием генерала Крафта фон Дельмензингена. Почему эти войска отдыхают в Австрии, если не потому, что готовятся к тому самому наступлению, о котором американцы заблаговременно предупреждали из Швейцарии? Открытка была без даты, провалялась в грязи неизвестно сколько, прочли ее и поняли значение только 23 октября 1917 года, когда подготовиться к организации отпора уже не представлялось возможным.

Австро-германские войска готовились к большому наступлению. Оно было необходимо не только как чисто военная наступательная операция, но и как политическая акция, призванная оказать влияние на утомленную войной лоскутную Австро-Венгерскую империю, ее многонациональное население и вдохновить ее слабую армию.

Чтобы предотвратить распад Австро-Венгрии, было особенно необходимым предпринять успешное наступление против Италии. Понимала это и австрийская разведка, которой руководил генерал Ронге. И именно ей принадлежит заслуга в небывалом успехе германо-австрийских войск под Капоретто.

Агенты австрийской разведки за много недель до начала наступления собрали точную информацию о положении в Северной Италии. Как раз в этот период в ряде итальянских городов происходили беспорядки. Причем в некоторых центрах, как, например, в Турине, они подавлялись силой оружия: в толпу стреляли. Были убитые и раненые. Итальянская цензура тщательно просеивала все сообщения, и в газетах появлялась лишь куцая информация об «отдельных случаях хулиганства, провоцируемых безответственными анархистами, не поддерживаемыми населением».

Австрийские газеты установили фамилии и адреса убитых на улицах и собрали мельчайшие подробности событий, которым мог поверить любой житель Турина или соседних округов Пьемонта.

На основе этих данных были умело сфабрикованы номера нескольких известнейших итальянских газет. Напечатанные в Австрии, эти газеты представляли собой точное воспроизведение подлинника, причем на первой странице под кричащими заголовками помещались сообщения о недавних столкновениях и кровопролитиях в Турине. Особенно крупным шрифтом были напечатаны списки убитых и раненых — те самые списки, публиковать которые итальянские власти запретили.

Едкие и откровенные редакционные статьи усиливали в читателях впечатление, что в итальянском тылу царит полная анархия.

Тут же печатались сообщения о революции в России, о том, что русские солдаты отказываются стрелять в немецких и массами дезертируют с фронта. Естественно, не забыли и недавние французские события, когда целые полки не желали повиноваться своим командирам.

События эти искусно драматизировались, подавались доступным солдатам языком и, надо отдать должное австрийским спецслужбам, были сфабрикованы талантливо. Не случайно к изготовлению газет были привлечены видные журналисты того времени.

Во всей итальянской армии не было лучших солдат, чем пьемонтцы; они входили в состав ударных частей и обороняли ключевые позиции итальянского фронта, именно те, которые германо-австрийские войска должны были захватить в первую очередь. И вот австрийские военные аэропланы начали сбрасывать на вражеские позиции целые пачки «свежих итальянских газет», отпечатанных в австрийских типографиях и содержащих известия, способные подорвать моральный дух любого, даже наиболее стойкого солдата. Для большей убедительности австрийская разведка проставляла на газетах не самые свежие даты; тем самым создавалось впечатление, что газеты вышли в Италии, а в Австрию привезены контрабандно.