– У тебя есть портрет Бегум? – сообразил я.

– Нет. Но я могу послать за ним.

– Это не годится. Ждать два-три дня. Если завтра Бегум не вернется к прежнему облику, то я, с помощью твоих советов, исправлю свою ошибку, – успокоил я посла гномов.

Помогала советами мне сама гномиха. Пытка продолжалась весь день.

– Кожа недостаточно бела.

– Это естественный цвет родной кожи.

– Мы будем спорить? Или проще сделать правильно?

– Так не чересчур белая?

– Разрез глаз…

– Вот так?

– Нет.

– Может так?

– Так лучше.

В конце дня Бегум догадалась снять чепец.

– Это волосы? Я тебя спрашиваю, это мои волосы? Где ты взял эти волосы? Где?

– Где, где? В …, – заржал забежавший за мной Лёха. Хотел пригласить меня выпить пива. Вечер уже. А я ему обещал. Незнание русского языка не спасло. Лёхины слова все поняли. И никто не засмеялся.

– Из подмышки. Больше негде было брать, – пояснил я. Гномы смотрели на меня с ненавистью.

– Завтра выращу до самой…, какой надо длины. И я ретировался вместе с Хардом и Лёхой.

– Что-то китайцы нос чересчур задирают, – Лёха не любил грубых слов.

– Это гномы, – поправил я его.

– Один хрен.

– Хард. Нам нужна своя тайная стража! С прямыми угрозами я справлюсь, а вот наемные убийцы, это совсем другая песня.

– Ты опоздал. Я давно её создал. Изловили множество бандитов, но были два случая из родной имперской стражи.

– Ты меня не забывай, подключай. Я поспрашиваю их по-особому. Найду заказчика и тогда…

– Заказчика не надо искать. Такие дела без одобрения главы службы не делаются. Убивать его бессмысленно. Работа у него такая. Пока император не подпишет со мной договор, служба будет повторять свои попытки.

– После подписания договора мы в безопасности?

– В относительной.

– Так, может, напустить на всё службу хворь. Вспомни своё состояние. Договор, смотришь, подпишут. Поторопятся.

– Дипломатией занимается другая служба.

– Император тоже может заболеть.

– Это плохая идея.

– Хватит чесать языки, пошли пиво пить, – на хорошем имперском прекратил наше обсуждение Лёха. На третьем часу потребления пива у Алексея прорезалась ностальгия.

– Я умом то понимаю, что второй раз из лап наших достойных спецслужб вырваться живым не удастся, но хочу рискнуть, – Алексея развезло, и он поддался эмоциям.

– Можно сделать твой визит на родину вполне безопасным. Увы, только на день, – неторопясь, размышлял я вслух.

– Не тяни.

– С моим лицом и моим паспортом тебя там никто не ждет. Если с близкими знакомыми не встречаться, то вполне безопасно. Заодно, сделаешь доброе дело, продашь мой дом. За день это невозможно, надо будет посетить родину пять-семь раз. Согласен? – озадачил я Алексея.

– Не понимаю, зачем тебе продавать дом? Уйма мороки из-за трёхсот тысяч рублей. Я понимаю, когда тебе неприятно воровать деньги у земляков. Но у врагов? Это уже ненормальность какая-то! Давай спросим независимого эксперта! Хард! Скажи нам. Хорошо ли отобрать у врага много золота?

– Алексей, я с удовольствием оставил бы гномов нищими. Но, каждый поступает так, как считает правильным, – четко выговаривая каждое слово, ответил Хард. Уронил голову на стол и заснул.

Через неделю все гномы, кроме старого мага Нестора, убрались домой. Наступило относительное спокойствие, и я смог заняться учебой. Старый гном для начала решил посмотреть, как я формирую заклинания. Начали с самого простого – магического огня. Я умел делать два вида этого заклинания: медленно горящий огонь для обогрева, и шаровую молнию, которую использовал в качестве оружия.

– Это не магические заклинания, – заявил Нестор.

– Как это? – опешил я.

– Магические заклинания имеют четкую структуру. Кому я рассказываю, ты же делал амулеты. Заклинания имеют идентичную амулетам структуру. А у тебя они аморфны.

– Зато очень просты, – пытался оправдаться я.

– Примитивны. Вот почему у тебя два разных заклинания для медленного огня и огненного шара. Это очень стабильные состояния, устойчивые к ошибкам, варианты одного и того же заклинания. Если бы ты строил заклинания, как для амулета, то увидел возможность менять температуру и размер огненного шара. Ты мне рассказывал, что никак не мог создать холодный свет.